Накануне 7 ноября 2010 года так называемый философ, а, по сути, типичный представитель сформированной внутри партии коммунистов «пятой колонны» Ципко изронил золотое яйцо своей мысли, с крокодиловыми слезами смешанное...
«Понес философ наш обычный вздор:
веревка – вервие простое».
(А.Куприн)
А.К. Трубицын
Долго, долго зрело это яйцо в философовом организме, никак не пытаясь выйти наружу. И когда грыз он гранит философских наук на философском факультете МГУ. И когда трудился в газете "Комсомольская правда" – еще той, полностью идеологически выдержанной. И когда пробрался – за добросовестное воспитание масс через газету – в ЦК ВЛКСМ. И когда влез, уже не без помощи «кукловодов», на следующую ступеньку карьерной лестницы – в Институт экономики мировой социалистической системы Академии наук СССР. И когда стал консультантом отдела социалистических стран ЦК КПСС, и когда дошел до чина помощника секретаря ЦК КПСС. А когда созрело – очень своевременно! – вывалилось на страницы «Независимой газеты».
«Накануне 93-й годовщины Великой, как вспомнишь, Октябрьской социалистической революции (как мы называли праздник 7 ноября в советское время) в новой, посткоммунистической России произошло важное событие. Государственная Дума большинством голосов, правда, при активном сопротивлении депутатов от КПРФ, поддержала инициативу своего комитета по культуре освободить станцию метро Замоскворецкой линии и прилегающие к ней улицы от имени палача царской семьи Петра Войкова» - пишет Ципко.
Особенно умиляет эта риторическая фигура «как вспомнишь». Вообще-то память – один из основных инструментов философа. И как с таким дырявым инструментом Ципко философию осваивал? Может и позабыл он, как в шаловливой юности просвещал меня, тогда еще студента, через рупор «Комсомольской правды» насчет того, что революция – таки да, и Великая, и Октябрьская, и социалистическая? А потом руководил мной, студентом и комсомольцем, из кабинета ЦК ВЛКСМ? И тоже, естественно, идеологически выдержано, по всем канонам марксистско-ленинской философии.
Конечно, комсомолу, как массовой организации, сделавшей много доброго и хорошего для своей советской Родины, необходим был ЦК, как орган управления.
Но путь туда должен был идти через ударные комсомольские стройки и студенческие строительные отряды, через армейскую службу, через заводские цеха и научные лаборатории, ударную работу и умение организовать коллектив.
А когда туда пробирались мальчики, меняющие студенческую скамью на кабинетик в редакции, кабинетик в редакции на кабинет в ЦК, это ничего, кроме насмешки и иронии к «эй-вы-там-наверху» не вызывало. А когда я, уже инженер-электронщик, занимался исследованием лавинного режима транзистора и разрабатывал измерительные приборы, философа Ципко вдруг потянуло в экономику, и он сменил кабинет в ЦК на кабинет (плюс загранпоездки) в Институте экономики мировой социалистической системы. И уж какое отношение имеет философия к экономике – вообще трудно понять. Может, все проблемы в экономике и появились, когда вместо специалистов-экономистов окопались на теплых местечках холодные философы.
А что касается «палача царской семьи»… Да неужто философ Ципко так-таки никогда ранее не знал и не ведал о Петре Войкове? Или знал – сидя в редакции «Комсомольской правды» и в ЦК ВЛКСМ – но знал и то, что высказывания на эту тему могут испортить ему карьеру? А теперь – наоборот, для карьеры надо высказаться и пустить крокодилову слезу: «штыком добивать истекающих кровью дочек царя, участвовать в расчленении останков царской семьи, а затем собственноручно, поштучно растворять их в серной кислоте».
А вот проведем такой мысленный эксперимент: предположим, что попал бы Николай II в руки не большевиков, а Петра Великого. Тут, я думаю, расстрелом и штыками дело бы не обошлось. Только за бездарно спровоцированную (см. В.Г. Короленко) и проигранную русско-японскую войну Петр бы собственноручно и на дыбу этого деятеля подвесил, уши, ноздри и прочие архитектурные излишества удалил, познакомил со всем репертуаром заплечных дел мастеров, а только потом в кислоту бросил – и обязательно в живом еще виде. Строг был государь – но справедлив.
А Ходынка? А расстрел мирного шествия у Зимнего дворца? А Ленский расстрел? А карательные отряды? А введенные Николаем II «тройки», которые зачастую сокращались до «единиц» (см. В.П. Обнинского) и проводили массовые расстрелы и экзекуции? А война с Германией, геополитическим союзником России, которую Николай затеял в угоду французским банкирам и на которой он погубил миллионы русских людей, погубил бездарно и ненужно. Ведь предупреждал Николая министр Дурново, чем кончится эта авантюра!
Разве не тягчайшее преступление перед страной – бросить ее в войну без крепкого тыла, без оружейных заводов, дающих лучшее в мире оружие, без авиапромышленности (напомню, что на самолетах Сикорского ставились… немецкие моторы!), без кораблестроения (боевые корабли заказывались на иностранных верфях), без точного приборостроения, без военной оптики?
Генерал Деникин, которого никак нельзя заподозрить в симпатиях к большевикам, писал о том, что прибытие полусотни снарядов на передовую становилось целым событием. И, кстати, тот же Деникин много раз повторял, что в развале армии и фронта большевики никак не виноваты – это дело рук тех, кого он презрительно именовал «демократами» - душки Керенского и прочей публики.
И откуда у философа Ципко этот пиетет перед царским титулом? По мне – царь точно такой же гомо сапиенс, как и рабочий на Ленских приисках, убитый по его распоряжению. И должен отвечать за свои дела – полной мерой. Кому много дано, с того много и спрашивается, поэтому Ипатьевский дом – самая минимальная кара за две проигранных войны и бездарное правление.
«Революционером становится тот, кто ощутил себя сверхчеловеком, который решил позволить себе то, что до него раньше ни один смертный себе не позволял. Не забывайте, ницшеанский призыв переступить через противоположность добра и зла, через христианские запреты сначала реализовали чекисты, следователи НКВД, а уже потом их последователи гестаповцы. Я лично знал в детстве и в отрочестве следователя ЧК времен Гражданской войны, у которого в кабинете, между книжным шкафом и стенкой, висел в полутени портрет Фридриха Ницше» - философствует бывший член ЦК Ципко.
Но вот мнение другого человека, куда более умного, интересного и значимого для мировой культуры, чем десяток Ципко. « ...о Франции и о французах до их навеки памятной и благословенной революции, которая одной кровавой волной смыла тысячелетие подобных мерзостей и взыскала древний долг - полкапли крови за каждую бочку ее, выжатую медленными пытками из народа в течение тысячелетия неправды, позора и мук, каких не сыскать и в аду. Нужно помнить и не забывать, что было два "царства террора"; во время одного - убийства совершались в горячке страстей, во время другого - хладнокровно и обдуманно; одно длилось несколько месяцев, другое - тысячу лет; одно стоило жизни десятку тысяч человек, другое - сотне миллионов. Но нас почему-то ужасает первый, наименьший, так сказать минутный террор; а между тем, что такое ужас мгновенной смерти под топором по сравнению с медленным умиранием в течение всей жизни от голода, холода, оскорблений, жестокости и сердечной муки? Что такое мгновенная смерть от молнии по сравнению с медленной смертью на костре? Все жертвы того красного террора, по поводу которых нас так усердно учили проливать слезы и ужасаться, могли бы поместиться на одном городском кладбище; но вся Франция не могла бы вместить жертв того древнего и подлинного террора, несказанно более горького и страшного; однако никто никогда не учил нас понимать весь ужас его и трепетать от жалости к его жертвам...». Это – Марк Твен, писатель, журналист, философ и изобретатель. Блокнот с отрывными листками, которым наверняка пользовался в своих начальственных кабинетах Ципко – изобретение Марка Твена.
Но более всего меня удивляет, как мог МГУ выпустить из своих стен философа, который не знает ни о Варфломеевской ночи, ни о кровавых и бессмысленных крестовых походах, ни о кострах инквизиции, ни о «молоте ведьм», ни о религиозных войнах – и рассуждает о «переступить через христианские запреты». Какие там «запреты» могли быть у римского папы Иннокентия III, который призывал к крестовому походу на Лангедок, обещая раздать земли «еретиков» участникам похода и папского легата Арнольда-Амальрика, который перед штурмом города приказал: «Убивайте всех! Господь узнает своих!». И двадцать тысяч человек, «вне зависимости от ранга, пола или возраста» были вырезаны католиками, а город сожжен. И это – только один небольшой пример соблюдения «христианских запретов». А уж как огнем и мечом насаждали католичество поляки на Украине, какой кровью заливал землю Иеремия Вишневецкий, как не мешали ему «христианские запреты» сажать людей на кол, сдирать с живых кожу, сжигать на медленном огне – про то пану Ципко, полному доктору философии Польской Республики, должно быть хорошо известно.
Что же касается Ницше – он уже вошел в мировую философию. А большая куча философских трудов Ципко так и останется большой кучей – через десять лет никто и не вспомнит, что был такой, извините, мыслитель.
«А у нас многие, и их с каждым днем становится все больше, верят, что можно жить без рынка и частной собственности. В массе, и это даже проявляется в культуре, люди живут старым советским убеждением, что революция - это великая ценность, что чем больше мы пролили крови в Гражданской войне, тем более великой является наша Октябрьская революции, тем больший вклад мы внесли в мировую историю» - сокрушается Ципко.
А чего тут сокрушаться? Гордиться должен философ, что его идеи, которые он внедрял в сознание народа через страницы «Комсомольской правды» и циркуляры ЦК ВЛКСМ и КПСС, таки внедрились. Хотя и подвирает – не помню я что-то про корреляцию крови и величия революции. Может, хотел так написать, да не дали воли шкодливым ручонкам философа: «Ты зол, и даже слишком, Но надо обладать хоть крошечным умишком».
А что все больше становится людей, которые верят, что можно жить без рынка (т.е. спекуляции, обдираловки, скармливания тухлятины под видом продуктов) и частной собственности (т.е. яхт Абрамовича и вилл Батуриной) – так это хорошо.
«И самое страшное, если бы не было Октября, то не было бы у циничного Запада необходимости сталкивать лбами монстра Гитлера с монстром Сталиным, не было бы необходимости на протяжении практически трех лет вести войну один на один с фашистской Германией. Куда ни глянь, ты увидишь - многие жертвы в нашей 70-летней истории были вызваны прежде всего желанием воплотить идеалы Октября в жизнь» - вещает философ. Хорошо, что хоть признает – нападение фашистов на нашу страну было организовано Западом. По «необходимости» - с точки зрения Ципко.
Оказывается, у Запада была «необходимость», чтобы рушились под бомбами наши города и заводы, горели поля и избы, гибли миллионы людей. Была «необходимость» три года выжидать, пока наш народ напрягал все силы в борьбе с Гитлером – точнее, почти со всей Европой, тем же Западом. До Москвы дошел эсэсовский французский легион, до Сталинграда венгры и румыны, итальянцы и испанцы. Это философ называет «столкнуть лбами монстра Гитлера с монстром Сталиным». Ну, устроили бы боксерский поединок или дуэль на мясорубках между вождями. Но при чем тут миллионы людей? Кстати, почему Гитлер за сорок дней смешал с… сами догадайтесь чем, Францию, вчерашнюю победительницу Германии? Неужто причиной была Великая французская революция? И сколько дней ему бы потребовалось, чтобы смешать с тем же самым Россию, если бы она оставалась царской или керенской, если бы не было Великой Октябрьской социалистической революции? Кстати, монстра Наполеона с монстром Александром в 1812 году – тоже столкнули лбами? Или все же проявилась та же злоба циничного Запада к России?
«Я понимаю, что история не любит сослагательного наклонения, но все же хотя бы сейчас, двадцать лет спустя после смерти мировой социалистической системы, смерти детища Октября, можно все-таки увидеть и понять, что из-за Октября 1917 года Россия попала в ловушку, связав жизнь своего народа с утопией, с тем, что по определению было неосуществимо» - заявляет философ Ципко.
Простите, философ, у Вас как отношения с наукой арифметикой, – чисто платонические?
Стремительно развивается под руководством Коммунистической партии почти полуторамиллиардный Китай. Медведев дивится темпам роста социалистического Вьетнама.
Прикиньте, насколько уменьшилась мировая социалистическая система после реставрации капитализма в России и ее бывших сателлитах? Но в коммунистическом Китае за эти годы население приросло на столько, что вполне компенсировало эту потерю. И – продолжает расти.
«Неужели не понятно, что современная Россия не умеет ничего для жизни людей производить своими руками, как недавно признался президент Медведев, только потому, что вся наша экономика на протяжении 70 лет служила делу создания вооружений, подготовки к войне с "миром капитализма". Неужели не понятно, что если бы не было Октября, то не было бы никакой необходимости уничтожать основные производительные силы российской нации - промышленников, высококвалифицированных рабочих, торговцев, не было бы никакой необходимости проводить насильственную коллективизацию, то есть вырывать с корнем из российской почвы наиболее сильную, работящую поросль крестьянства» - недоумевает философ.
Не-а, г-н философ, не понятно.
Мне, как инженеру в третьем поколении, как высококвалифицированному рабочему (первая специальность – токарь на крупнейшем в СССР ракетном заводе) – не понятно. А Вам «понятно» - может быть только потому, что о работе завода Вы имеете примерно такое представление, как я – о философских течениях средневекового Тибета. Но я не пытаюсь рассуждать на темы, весьма далекие от области моих знаний, а Вы – пытаетесь. И выглядит это достаточно нелепо.
Попробую пояснить на доступном даже для философа примере. Вы не намного старше меня и должны помнить, что были в СССР такие мотоциклы чешского производства «ЧеЗет» - мечта молодых людей тех лет. И на эмблеме завода с буквами С и Z неожиданно проступали нарезы ствола огнестрельного оружия. И наш мотоцикл «Ковровец» производился на оружейном заводе Дегтярева. И «стреляющие» названия Ремингтон и Винчестер связываются не только с оружием, но и с пишущими машинками и твердыми дисками для компьютеров. О чем сие говорит? О том, что на имеющемся оборудовании при имеющемся персонале и технологиях можно легко и просто производить как военную, так и гражданскую продукцию. С философской точки зрения полый стальной цилиндр, выточенный на токарном станке, может быть и частью подствольного гранатомета, и гильзой двухтактного двигателя для мопеда, бензопилы и т.д. Я доступно изложил? Если нет – попробуйте перечитать еще раз.
Т.е. ссылки на «не умеет ничего для жизни людей» наивно безграмотны и неоспоримо глупы. Перепрофилировать готовый завод на производство другой продукции куда легче и проще, чем создавать новый. За двадцать лет Советской власти были построены тысячи новых заводов, созданы с нуля новые отрасли промышленности. За двадцать лет капитализма демиками разрушены тысячи заводов, уничтожены научные школы и уникальные технологии.
Что касается философских рассуждений о «производительных силах» - простите, Вы читали хотя бы «Молох» писателя Куприна А.И.?
Там фотографически точно дан портрет промышленника Квашина – мерзейшего хищника-эксплуататора, сосущего кровь из рабочих. Он ни уха ни рыла не разбирает в производстве, не отличает гвоздь от шурупа, но – наживается на чужом труде и знаниях. То же и о торговцах.
Инженер Форд, создавший новую цивилизацию, говорил, что он делает машины, фермеры выращивают хлеб, они хотят обмениваться тем, что произвели – но между ними вклиниваются торговцы и банкиры, которые не умеют делать ни того, ни другого, но хотят наживаться на чужом труде, грабить и автомобилестроителей, и фермеров.
А высококвалифицированные рабочие, умеющие делать уникальные вещи, от спутников до гравировальных резцов, были уничтожены демиками, как класс – чтобы не умереть с голода после остановки и разрушения заводов им пришлось переквалифицироваться в «челноков» и грузчиков.
О крестьянстве лучше скорбно промолчать – двадцать тысяч сел и деревень стерто демиками и радикал-нациками с карты только России за время их «реформ» и капитализма.
Много еще философских перлов примерно того же уровня затолкал бывший комсомольско-партийный деятель в золотое яйцо своей мысли. И много можно было бы еще тыкать его носом в ляпы и передерги его опуса.
Но – и мне прискучило в нем копаться, да и вам, читатели, тоже. Пробежал я, как та мышка, хвостиком махнул – упало яичко Ципко и разбилось. Распространяя вокруг запах сероводорода – тухлое оказалось яичко.
В заключение хотелось бы добавить только пару слов. Вот интересно, кем был бы тот Ципко, если бы не Великая Октябрьская социалистическая революция? Философствовал бы, наверное, на хуторе близ Одессы, где он появился на свет – не зря многие свинопасы отличаются философским взглядом на бытие.
И вот слова не философа-эфемериды Ципко, а человека, который открыл землянам путь к звездам, Константина Эдуардовича Циолковского из письма Иосифу Виссарионовичу Сталину: «Все свои труды по авиации, ракетоплаванию и межпланетным сообщениям передаю партии большевиков и Советской власти - подлинным руководителям прогресса человеческой культуры. Уверен, что они успешно закончат эти труды...».
Если Циолковский считает партию большевиков и Советскую власть подлинными руководителями прогресса человеческой культуры, если Марк Твен пишет о «навеки памятной и благословенной революции, которая одной кровавой волной смыла тысячелетие подобных мерзостей и взыскала древний долг» - то чего стоят безграмотные псевдофилософские измышления бывшего аппаратчика Ципко, как и многие ему подобные, очень своевременно перекрасившегося в «демократа»?
|
)