|
Личность Льва Давыдовича Троцкого (Бронштейна) сложна и противоречива.
На разных этапах исторического развития, в период подготовки пролетарской революции, в первые же годы социалистического строительства в России его часто, как говорят, «заносило» из стороны в сторону.
В своей революционной практике он - то противник, то ярый сторонник демократического централизма в партийном строительстве. Он же - активный проводник политики жесточайшей дисциплины и даже террора.
Л.Д.Троцкий - то главный оппонетнт парийных лидеров Л.Б.Каменева и Г.Е.Зиновьева, обвиняющий их в отходе от принципов новой экономической политики и в нарушении внутрипартийной демократии, то он же – их главный союзник в движении за обеспечение свободы внутрипартийных дискуссий, за укрепление диктатуры пролетариата, за усиление борьбы с кулачеством (одним из главных порождений НЭПа).
У Л.Д.Троцкого есть запоминающиеся статьи и выступления. Он был популярен в рабочей и солдатской массе. Ведь не зря В.И.Ленин в октябре 1902 года после знакомства с ним и его взглядами рекомендовал кооптировать, т.е. ввести без годосования на партийном съезде Льва Давыдовича в редакцию газеты «Искра», советовал заняться ему пропагандой марксизма, агитационной работой. Часто споря с ним и жестко критикуя Троцкого, В.И.Ленин доверял ему многое в партии и государстве. Троцкий возглавлял штаб революции в октябре 1917 года, был первым министром иностранных дел, наркомом по военным делам, председателем Высшего военного, а затем Реввоенсовета Республики...
Вместе с тем, мы согласны с суждениями доктора исторических наук И.Я.Фроянова о том, что Троцкий, по своей сути, является одним из наиболее характерных представителей тех сил, которые рассматривали Великую Октябрьскую социалистическую революцию как своего рода средство, орудие для развертывания и победы пролетарской революции в мировом масштабе. Именно Л.Д.Троцкий отставиал теорию «перманентной революции», сутью которой является осуществление политики «Россия для революции». Его подход гораздо ближе к политике «Революция против России», которую исповедовали враги Октября, чем гуманная и понятная массам идея - «Революция для России».
Вместе с тем, публикацию приведенной ниже статьи считаем важным и актуальным.
Действительно, без анализа расстановки классовых сил в обществе на разных этапах его развития невозможно выстроить ни верной стратегии, ни выработать правильной тактики политической борьбы. А в предвыборных кампаниях такой анализ обязателен.
В.Разумов
ТРОЦКИЙ (Бронштейн) Лев Давыдович
БУРЖУАЗИЯ, МЕЛКАЯ БУРЖУАЗИЯ И ПРОЛЕТАРИАТ
Всякий серьезный анализ политической обстановки должен исходить из взаимоотношения трех классов: буржуазии, мелкой буржуазии (в том числе крестьянства) и пролетариата.
Могущественная экономически крупная буржуазия сама по себе представляет ничтожное меньшинство нации. Чтобы упрочить свое господство, она должна обеспечить определенные взаимоотношения с мелкой буржуазией, а через ее посредство - с пролетариатом.
Для понимания диалектики этих взаимоотношений необходимо выделить три исторических этапа:
на заре капиталистического развития, когда буржуазия, для разрешения своих задач, нуждалась в революционных методах;
в период расцвета и зрелости капиталистического режима, когда буржуазия придала своему господству упорядоченные, мирные, консервативные демократические формы;
наконец, на закате капитализма, когда буржуазия вынуждена прибегать к методам гражданской войны против пролетариата, чтобы охранить свое право на эксплуатацию.
Политические программы, характерные для этих трех этапов: якобинизм, реформистская демократия (в том числе и социал-демократия) и фашизм являются по существу программами мелкобуржуазных течений.
Уже одно это обстоятельство показывает, какое огромное, точнее, решающее значение имеет политическое самоопределение мелкобуржуазных толщ нации для судьбы буржуазного общества в целом!
Однако, взаимоотношения между буржуазией и ее основной социальной опорой, мелкой буржуазией, отнюдь не основаны на взаимном доверии и мирном сотрудничестве.
В массе своей мелкая буржуазия есть эксплуатируемый и обиженный класс. Она завидует крупной буржуазии и нередко ненавидит ее. С другой стороны, и буржуазия, прибегая к поддержке мелкой буржуазии, не доверяет ей, ибо боится, с полным основанием, что та всегда склонна переступить указанные ей сверху пределы.
Прокладывая и расчищая пути для буржуазного развития, якобинцы на каждом шагу вступали в острые столкновения с буржуазией. Они служили ей в беспощадной борьбе с нею. Выполнив свою ограниченную историческую задачу, якобинцы пали, ибо господство капитала было предопределено.
Через ряд этапов буржуазия утвердила свою власть в форме парламентской демократии. Опять-таки, совсем не мирно и не добровольно.
Буржуазия смертельно боялась всеобщего избирательного права. Но в конце концов, при помощи сочетания репрессий и уступок, голодного кнута и реформ, она подчинила себе, в рамках формальной демократии, не только старую мелкую буржуазию, но в значительной мере и пролетариат, через посредство новой мелкой буржуазии, - рабочей бюрократии.
В августе 1914 года империалистская буржуазия оказалась способна через посредство парламентской демократии повести на бойню десятки миллионов рабочих и крестьян.
Но именно с войны начинается явный закат капитализма и, прежде всего, демократической формы его владычества. Дело идет теперь уже не о новых реформах и подачках, а об урезке и отнятии старых.
Политическое господство буржуазии приходит тем самым в противоречие не только с учреждениями пролетарской демократии (профессиональные союзы и политические партии), но и с парламентарной демократией, в рамках которой сложились рабочие организации. Отсюда поход против "марксизма", с одной стороны, демократического парламентаризма, с другой.
Но как верхи либеральной буржуазии не способны были в свое время одними собственными силами справиться с монархией, феодалами и церковью, так магнаты финансового капитала не способны одними собственными силами справиться с пролетариатом. Им необходима помощь мелкой буржуазии. Для этого ее нужно взбудоражить, поставить на ноги, мобилизовать, вооружить. А в этом методе есть свои опасности.
Пользуясь фашизмом, буржуазия боится его. Пилсудский вынужден был в мае 1926 года спасать буржуазное общество посредством переворота, направленного против традиционных партий польской буржуазии. Дело зашло так далеко, что официальный вождь польской компартии, Варский, перешедший от Розы Люксембург не к Ленину, а к Сталину, принял переворот Пилсудского за путь к "революционно-демократической диктатуре" и призвал рабочих к поддержке Пилсудского.
На заседании польской комиссии Исполнительного комитета Коминтерна, 2-го июля 1926 года, автор этих строк говорил по поводу событий в Польше:
"Оцененный в совокупности своей переворот Пилсудского является мелкобуржуазным, "плебейским" способом разрешения неотложных задач разрушающегося и падающего капиталистического общества. Здесь уже прямое сближение с итальянским фашизмом.
"Оба эти течения имеют несомненно общие черты: ударная армия их вербуется, прежде всего, в среде мелкой буржуазии; и Пилсудский, и Муссолини действовали вне-парламентскими, открыто насильственными способами, методами гражданской войны; оба они стремились не ниспровергнуть буржуазное общество, а, наоборот, спасти его. Подняв на ноги мелкобуржуазную массу, они, по приходе к власти, открыто объединились с крупной буржуазией.
Тут невольно напрашивается историческое обобщение, для которого надо вспомнить определение, данное Марксом якобинизму, как плебейскому способу расправы с феодальными врагами буржуазии... Это было в эпоху подъема буржуазии.
Сейчас приходится сказать, что в эпоху упадка буржуазного общества буржуазия снова нуждается в "плебейском" способе решения своих задач, уже не прогрессивных, а насквозь реакционных. И в этом смысле в фашизме есть реакционная карикатура на якобинизм...
"Падающая буржуазия не способна удерживаться у власти методами и способами ею же построенного парламентского государства, ей нужен фашизм, как орудие самообороны, по крайней мере, в наиболее критические моменты.
Но буржуазия не любит "плебейского" способа разрешения своих задач. Она относилась крайне враждебно к якобинизму, расчищавшему кровью пути развития буржуазного общества.
Фашисты неизмеримо ближе падающей буржуазии, чем якобинцы - буржуазии поднимающейся. Но солидная буржуазия не любит и фашистского способа разрешения своих задач, ибо потрясения, хотя бы и в интересах буржуазного общества, связаны с опасностями для него. Отсюда антагонизм между фашизмом и традиционными партиями буржуазии...
"Крупная буржуазия не любит фашистских методов, как человек с больной челюстью не любит, когда ему рвут зубы. Солидные круги буржуазного общества с ненавистью глядели на упражнения дантиста Пилсудского, но, в конце концов, подчинились неизбежному, правда, с угрозами, торгами и переторжками. И вот вчерашний идол мелкой буржуазии превращается в жандарма при капитале".
Этой попытке наметить историческое место фашизма, как политической смены социал-демократии, противопоставлена была официальным руководством теория "социал-фашизма". На первых порах она могла казаться претенциозной и крикливой, но невинной глупостью. Дальнейшие события показали, какое гибельное влияние сталинская теория получила на все развитие Коммунистического Интернационала. (Скрыв цитированную выше речь от партии и Коминтерна, сталинская пресса подняла, однако, против нее одну из своих обычных кампаний. Мануильский писал, что я осмеливаюсь "отождествлять" фашистов с якобинцами, которые-де являлись нашими революционными предками. Последнее более или менее верно. К сожалению, у этих предков оказывается немало потомков, неспособных шевелить мозгами. Отголоски старого спора можно найти и в новейших произведениях Мюнценберга против троцкизма. Пройдем, однако, мимо!)
Вытекает ли из исторических ролей якобинизма, демократии и фашизма, что мелкая буржуазия обречена до конца дней своих оставаться орудием в руках капитала?
Если б дело обстояло так, то самая диктатура пролетариата была бы невозможна в ряде стран, где мелкая буржуазия составляет большинство нации, и оказалась бы крайне затруднена в других странах, где мелкая буржуазия образует внушительное меньшинство.
К счастью дело обстоит не так.
Уже опыт парижской Коммуны, по крайней мере, в пределах одного города, затем опыт Октябрьской революции, в неизмеримо больших масштабах пространства и времени, показывают, что союз крупной и мелкой буржуазии не является нерасторжимым.
Если мелкая буржуазия неспособна на самостоятельную политику (поэтому и неосуществима, в частности, мелкобуржуазная "демократическая диктатура"), то ей остается еще выбор между буржуазией и пролетариатом.
В эпохи подъема, роста и расцвета капитализма мелкая буржуазия, несмотря на острые вспышки недовольства, в общем достаточно покорно шла в капиталистической упряжке. Ничего другого ей и не оставалось.
Но в условиях капиталистического загнивания и экономической безвыходности мелкая буржуазия стремится, пытается, пробует вырваться из-под опеки старых хозяев и руководителей общества.
Она вполне способна связать свою судьбу с судьбой пролетариата.
Для этого необходимо одно: чтоб мелкая буржуазия поверила в способность пролетариата вывести общество на новую дорогу.
Внушить ей такую веру пролетариат может лишь своей силой, уверенностью своих действий, умелым наступлением на врагов, успешностью своей революционной политики.
Но горе, если революционная партия оказывается не на высоте обстановки! Повседневная борьба пролетариата обостряет неустойчивость буржуазного общества. Стачки и политические волнения ухудшают экономическое положение страны.
Мелкая буржуазия могла бы временно примириться с возрастающими лишениями, если б она убеждалась на опыте, что пролетариат способен вывести ее на новую дорогу. Но если революционная партия, несмотря на непрерывно обостряющуюся классовую борьбу, снова и снова оказывается неспособна сплотить вокруг себя рабочий класс, мечется, путает, противоречит себе, тогда мелкая буржуазия теряет терпение и в революционных рабочих начинает видеть виновников собственных бедствий. В эту сторону толкают ее мысль все буржуазные партии, в том числе и социал-демократия.
Когда же социальный кризис начинает принимать невыносимую остроту, выдвигается особая партия, имеющая своей прямой целью довести мелкую буржуазию до белого каления и направить ее ненависть и отчаяние против пролетариата.
Эту историческую функцию выполняет в Германии национал-социализм - широкое течение, идеология которого образуется из всех гнилостных испарений разлагающегося буржуазного общества.
Основная политическая ответственность за рост фашизма лежит, разумеется, на социал-демократии.
С империалистической войны работа этой партии сводится к тому, чтоб вытравлять из сознания пролетариата идею самостоятельной политики, внушать ему веру в вечность капитализма и ставить его каждый раз на колени перед разлагающейся буржуазией.
Мелкая буржуазия может пойти за рабочим, если увидит в нем нового хозяина.
Социал-демократия учит рабочего быть лакеем. За лакеем мелкая буржуазия не пойдет.
Политика реформизма начисто отнимает у пролетариата возможность руководить плебейскими массами мелкой буржуазии и тем самым превращает последние в пушечное мясо фашизма.
Политический вопрос, однако, совершенно не исчерпывается для нас ответственностью социал-демократии.
С начала войны мы объявили эту партию агентурой империалистской буржуазии в пролетариате. Из этой новой ориентировки революционных марксистов вырос Третий Интернационал. Его задача состояла в том, чтобы объединить пролетариат под знаменем революции и тем самым создать для него возможность руководящего влияния на угнетенные массы мелкой буржуазии города и деревни.
Послевоенный период был в Германии больше, чем где-либо, временем экономической безвыходности и гражданской войны. Международные и внутренние условия одинаково властно толкали страну на путь социализма. Каждый шаг социал-демократии обнаруживал ее опустошенность и бессилие, реакционность ее политики, продажность ее вождей.
Какие же еще условия нужны для развития коммунистической партии?
Между тем, после первых лет крупных успехов германский коммунизм вступил в полосу метаний, зигзагов, чередования оппортунизма и авантюризма.
Центристская бюрократия систематически обессиливала пролетарский авангард, не позволяя ему вести за собой класс. Этим она вырывала у пролетариата в целом возможность вести за собой угнетенные массы мелкой буржуазии...
4 августа 1932 г.
Принкипо.
Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев)
N 29-30.
ПОСТ СКРИПТУМ Polit.lv:
Не претендуя на полноту и всеобщность наших суждений, следует все же отметить следующее.
Первое, приведенная выше статья относится к периоду только начинающейся подготовки к очередному переделу сфер влияния международного капитала – ко Второй мировой войне.
Второе, капитализм в это время находился на перестраиваемой после мирового экономического кризиса индустриальной стадии своего развития, перспективы которого достаточно глубоко были проработаны и оценены классиками марксизма.
Третье, многие социально-экономические и политические тенденции, отмеченные автором статьи, реально имели место тогда и проявляются в наши дни. Это, на наш взгляд, прежде всего касается сущности такого противоречивого социально-классового явления как мелкая буржуазия. Анализ ее содержания и возможных вариантов ее поведения, по нашему мнению, представляют ценность данной публикации.
Четвертое, бесспорным является то, что за прошедшие почти три четверти века мир в целом значительно изменился.
Научно-техническая революция, достижения и успехи стран, избравших социалистический путь развития, спасительные, хотя и на время, контрдействия апологетов капитала (ярчайшие примеры – реализация лунной программы в США, как социально-экономический феномен, беспрецедентная поддержка диссидентских и радикально националистических сил в странах социалистического выбора, как идеологический феномен), ряд других факторов (в том числе, ошибки, просчеты и неиспользованные возможности в практической организации справедливого жизнеустройства) создали условия для перехода общественного развития в новое качественное состояние, породили новые противоречия в цивилизационном процессе.
Содержательные характеристики производительных сил в новых условиях все больше определяются интеллектуальными составляющими, практическим опытом, базирующимся на интеллекте.
К основным факторам производства все больше примыкает информация, информационные технологии, как средство оптимизации и повышения эффективности управления и обработки огромных баз данных.
Это привело и ведет дальше к существенному обновлению сущностных характеристик совокупного производительного работника, которого в условиях капитализма можно отнести к реальным или потенциальным пролетариям.
Высвобождение весьма заметных масс людей из производительной (прежде всего, промышленной) сферы и переход этой массы в сферу мелкого предпринимательства, распределения и обмена (торговли) создали и создают предпосылки для численного роста и усиления активности мелкобуржуазной массы в общем составе населения.
Пятое. Увеличение объема мелкобуржуазной массы в современном обществе, по сравнению с индустриальным этапом социального развития, позволяет владельцам львиной доли промышленного и финансового капитала для охраны своих прав на эксплуатацию наемных работников во многом видоизменить формы и методы ведения гражданской войны.
Физическое насилие, военные методы, репрессии используются теперь только в крайних случаях.
Ведущие позиции в мировоззренческом и классовом противостоянии устойчиво заняли социально-психологические методы воздействия на людей, информационная агрессия, информационная изоляция оппонентов, основанные на них манипуляции сознанием людей.
Шестое. С помощью СМИ, официальных источников, через систему образования происходит массовая подмена социально-значимых понятий, изменение содержания морально-этических ценностей и норм, нравственных ориентиров, особенно у молодежи.
Седьмое. Обществу навязывается псевдодемократический эталон устойчивого развития. На практике это, в частности, проявляется в беспредельной вседозволенности при создании так называемых политических партий и движений.
Например, в Латвии, где все население едва превышает 2 миллиона человек, к началу 2000 года число таких партий доходило до нескольких десятков.
Практически же, мы убеждены и попытаемся это доказать, в современной Латвии ни одна организация, именующая себя политической партией, таковой по своей сути не является.
Во-первых, эти организации в своей массе не выражают интересов сколь-нибудь значительной части населения страны. Не будем останавливаться пока на анализе механизма издирательных кампаний.
Отметим, что, победившая на выборах в IX Сейм Латвии Народная партия набрала только 19,56 процента голосов избирателей, принявших участие в голосовании.
Им отдали предпочтения 177481 человек из 909288 голосовавших. Всего же зарегистрированных избирателей в Латвии было 1490636 человек, являющихся гражданами страны. Если же учесть особую категорию жителей Латвии – неграждан, которые в своем большинстве трудятся, платят налоги, несут на себе тяготы и лишения, связанные с целым рядом позорных для цивилизованного общества ограничений, то число избирателей увеличится еще тысяч на 200 – 250 (здесь, конечно, можно и уточнить). То есть получается, что победившая на выборах «партия» способна отражать интересы немногим более 10 процентов политически дееспособного населения.
Даже созданная правящая политическая коалиция из четырех партий в своей деятельности ориентрирована менее чем на 1/5 населения страны.
Таким образом, можно сказать, что даже те, кто пришли к власти, скорее всего не партии, а группы, объединения или клубы, отражающие интересы достаточно узких социальных групп: клуб любителей Шкеле, объединение Добелиса-Шкапарса, центр согласия с Урбановичем и т.д.
Эти группы вводят в заблуждение народ, обещая ему лучшую жизнь в скором будущем. На деле же получается так: теоретически кобыла, а практически – не тянет.
Во-вторых, ни в предвыборных программах таких групп, ни тем более в практических действиях даже нет намека на создание и использование механизма реализации обещаний, данных избирателям.
Некоторые горе-политики даже не скрывают своей некомпетентности и недееспособности, заявляя, что не знают что делать для изменения ситуации в стране и поэтому предпочитают не делать ничего.
В-третьих, многие (если не большинство) депутаты Сейма (а «костяк» его состава достаточно постоянен) научились отлично справляться с формальной стороной организации законотворческой деятельности. Процедуры подготовки и принятия законов отработаны до совершенства.
А вот содержательная сторона этого процесса, содержание законодательных актов остаются чаще всего вне поля зрения народных избранников.
Личные же интересы многих из них явно превалируют над интересами дела, интересами народа.
Эти «игры в демократию» дорого обходятся жителям Латвии, в очередной раз призванных потуже затянуть пояса и ждать лучших времен.
Можно было бы в пост скриптуме порассуждать еще. Но, главное, ведь не рассуждения, а дела. Хочется, чтобы этот материал критически посмотрели и политики, и простые люди.
Ведь реально улучшить жизнь людей можно только сознательным трудом, т.е действиями, основанными на знаниях и практическом опыте.
С нашей точки зрения, реальный поворот к справедливому жизнеустройству возможен при:
Во-первых, последовательном восстановлении и развитии общественной собственности на основные средства производства в ресурсных и стратегически значимых отраслях экономики с сохранением частной инициативы и собственности в переферийных производственных и большинстве обслуживающих сферах жизни людей. Ведь, как говорил К.Маркс, изменения к лучшему возможны уже и сейчас, но мешает частная собственность.
Во-вторых, развитии подлинной, закрепленной в Сатверсме народной демократии во всех сферах общественной и государственной жизни. Возвращение к советам народных депутатов на всех уровнях власти, народному контролю, демократическому централизму в лучшем смысле этого понятия.
В-третьих, обеспечении компетентности и профессионализма в руководстве и управлении экономикой, политикой, социальной и гуманитарной сферами общества.
В-четвертых, создании условий и предпосылок для оздоровления общественного сознания.
Этот весьма сложный процесс может идти, с нашей точки зрения, только:
а) на основе передового научного мировоззрения;
б) при непременном восстановлении в обществе ценностей трудовой, коллективистской и интернационалистской морали;
в) на базе повышения ответственности людей за дела и поступки на всех уровнях законодательной, исполнительной и судебной власти, за объективность информации и компетентность суждений в средствах массовой информации, в том числе электронных;
г) при преодолении двухобщинного разделения населения Латвии по национальному признаку, которое во многом искусственно создано и умышленно поддерживается определенными силами;
Надо принять за исходную позицию тот факт, что у латышей и представителей других национальностей, исторически проживающих на территории Латвии, нет неразрешимых противоречий и проблем.
Процессы интеграции латвийского общества возможны и эффективны только при обеспечении благоприятных условий и предпосылок для сохранения, развития и взаимодействия двух тенденций:
с одной стороны, тенденции расцвета национальной культуры в широком смысле этого слова; на основе этого сохранения и развития традиций, обычаев, языка кажого народа, исторически длительный период населяющего страну;
с другой - естественной и объективной - тенденции сближения национальных культур, а на основе этого взаимопроникновения, взаимовлияния и взаимообогащения традиций, языков, национальных особенностей.
Словом, нужно искать новую модель хозяйствования и жизнеустройства, чтобы надолго сохранить Латвию и ее народ, чтобы позволить людям развиваться и жить по-человечески.
Нынешний экономический кризис в Латвии может стать своего рода социальным катализатором таких поисков!
Это надо понимать, ведь в июне 2009 года - очередные выборы.
Будут избираться местные самоуправления и 9 депутатов в Европейский парламент.
Желаем всем успеха в трудоемкой, но чрезвычайно необходимой работе по утверждению в стране справедливого жизнеустройства.
В.Разумов
|
)