"Сообщение о рекордном росте инфляции в США…", "МВФ и Всемирный банк не справились с задачами установления экономического роста и стабильности в экономике развитых стран…", "Дженерал Моторс" объявила об увольнении 16 тыс. сотрудников и ликвидации заводов "Воксхолл" и "Олдсмобил"…", "Германия балансирует на грани экономической катастрофы…", "Производящие отрасли США с прошлого года потеряли 1 млн. рабочих мест…", "Финны плохо спят из–за депрессии…", "Рост безработицы в Польше…".
Это все не о нас. Это о той Европе и том "западном" мире, куда мы интегрировались. "Латвия взяла реванш…", "Объем розничной торговли вырос на 17%…", "Растем и развиваемся вместе с экономикой…", "С 1995 г. бюджет Сейма увеличился на 3 млн. латов…", "Стремительный рост латвийского ВВП…", "Теневая экономика усохла вдвое!".
А вот это уже о нас. Каково? Только "интегрировались", а уже вон как уделали их. А если вступим? Научим весь ЕС! Ведь на конференцию в Африку уже ездили передавать свой опыт создания "негров" и успехов в борьбе с ними! А в Европу же несравненно приятней!
У всех кризис, у нас — подъем?
Как же теперь понять это единство противоположностей?
Интеграции — мирового кризиса западного мира и процветания Латвийской Республики, в него интегрированной? Ведь если мы действительно интегрировались, то должны и страдать, и процветать вместе. Иначе какая это интеграция? А если они страдают — мэр Нью–Йорка сказал, что он продаст четыре(!) городских моста, в том числе и знаменитый Бруклинский, чтобы покрыть дефицит в 5 млрд. долларов в бюджете города, — а мы процветаем — Рижская дума строит себе Ратушу за 11 млн. латов (!), то объяснить это можно только двумя способами: или никакой интеграции и в помине нет, или у нас есть спрятанный источник нефти (или чего получше), который мы потихоньку доим, пока инспекторы из ЕС его квотами не накрыли, и живем припеваючи. Как Россия или Кувейт.
Но вот результаты опроса службы Latvijas fakti.
"Как изменилось финансовое положение вашей семьи за прошедший год?"
Ответы: "намного улучшилось" — 0,7%; "намного ухудшилось" — 5,4%. Посмотрим соотношение этих двух категорий. Тех, кто стал беднее, в 8 раз больше! "Ненамного улучшилось" — 17,7%, "ненамного ухудшилось" — 20,7%. Тоже посчитаем разницу не путем вычитания процентов, а в соотношении численности. Так нагляднее. Так вот, тех, кому в стране стало жить хуже, больше на 17% материально более удачливых. Оказывается, не чувствует народ процветания. Наоборот, имеется явное ухудшение ситуации.
Спи спокойно, дорогой товарищ!
А вот в "Бизнес и Балтия" на первой странице крупными буквами опять радостный прогноз нашего ЦСУ: "Годовой прирост ВВП может достичь 6%".
Это в Латвии.
А у них?
Если поискать, то можно найти и их, европейский прогноз. У них, в Европе, за 2002 год предсказывается 0,8%. В 7,5 раза хуже Латвии. Становится понятно, почему финны плохо спят. Плохой сон и плохой прирост ВВП в Европе совпадают. Непонятно только, почему туда так стремится такая "процветающая" Латвийская Республика.
Но почему, судя по результатам опроса, несмотря на наш "стремительный" прирост ВВП, ухудшается финансовое положение в латвийских семьях? Откуда оно (ухудшение) берется при нашем "стремительном" (этот термин употребляется большинством наших руководителей) экономическом развитии? Судя по отчетам ЦСУ, наш ВВП неуклонно растет с 1995 г., и суммарный прирост его за этот период в сравнимых ценах составил 30%. Цифра серьезная! Но вот другая цифра из ЦСУ. Вместе с ростом ВВП (нашего благосостояния) с 1995 г. вырос и уровень безработицы! С 6,6% с 1995 г. до 8% в 2002 г. — на 25%! В отдельные годы было и больше — до 9,7%. Здесь надо еще учесть разные латвийские навороты в учете безработных, в результате которых, по оценкам МОТ (Международной организации труда), латвийские показатели безработицы занижены примерно в 1,6 раза. Получается, что, по критериям МОТ, наша безработица в 2002 году составляла около 13%.
Это в условиях процветающей Латвии.
А у них?
В условиях кризиса, или, назовем мягче, экономического спада.
В Германии — 9,9%, меньше наших, но она, как мы прочитали выше, на грани экономической катастрофы, масса народа бастует. В Японии, которая уже продолжительное время находится в кризисе, безработица достигла (!) 5,4%. Такой высокий уровень безработицы очень озадачил японское правительство, оно ищет выход. Ведь у них кризис! У нас безработица на таком (низком!) уровне была непродолжительное время только в 1993 г., но это совершенно не озадачивает наше правительство, и оно решило повысить себе зарплату в 3 раза. Ведь у нас процветание!
Ситуация получается анекдотическая. Как в том старом английском анекдоте: два пассажира едут в Лондон — Глазго, один спрашивает другого: "Вы куда, сэр, едете?" — "В Глазго!" — "А я в Лондон. Просто поразительно, до чего современная техника дошла!" Так и мы с Европой интегрированно, взявшись за руки, едем в одном купе, но в противоположные стороны. Что сейчас происходит в латвийской экономике, откуда взялся рост ВВП при росте безработицы? Причина этого кроется в теневой экономике.
У покойников тени нет
Что такое теневая экономика?
С одной стороны, это вполне нормальная экономика. Там работают люди, производят материальные ценности и услуги, продают их, получают за это деньги и заработную плату. Но не пишут об этой работе декларации в Службу государственных доходов и не платят налоги, на которые чиновники повышают себе зарплату. Но и не регистрируются в качестве безработных. Вся эта деятельность остается неучтенной. О ее действительных размерах можно судить только по косвенным признакам. Как о деятельности соседа, который нигде не работает, но ездит на "мерседесе". По марке этого "мерседеса" мы можем косвенно оценить объемы его деятельности. В Латвии объемы теневой экономики очень велики: они достигали почти половины официального ВВП — до 45–48%, и самочувствие очень большой части населения зависит от работы этой сферы.
Реальные объемы теневой экономики, как и всякой другой, определяются в основном емкостью рынка — сколько продукции можно продать. По данным о теневой экономике Латвии, приведенным 6 ноября прошлого года министром финансов Г. Берзиньшем, объем теневой экономики в 1999 году составлял 42% от ВВП, а за 2001 г. она составила уже только 23,2%, снижение — 18,8%, что господин Берзиньш поставил в заслуги правительству и сказал, что цель Латвии — снизить уровень теневой экономики до уровня стран Европейского союза — 15–16%. То есть снизить еще на 8–9%. В ЕС таких проблем с экономикой нет, так как объем теневой экономики там еще относительно меньше и примерно постоянен, таким образом, он не влияет на изменение макроэкономических показателей страны. У нас все иначе. Значительные размеры теневой экономики приводят к тому, что ее изменение существенно влияет на уровень жизни и макроэкономические показатели страны.
У кого финансы поют романсы?
Таким образом, если в 1999 г. официальную экономику принять за 100%, то общий объем экономики вместе с теневой составил 142%. Рос официального ВВП за 2000 г. составил 6,6%, за 2001 год — 7,7%. Суммарный рост за 2000–2001 годы официального ВВП, которым так гордится правительство, составил 14,8%. А снижение его теневой, не учитываемой в официальной статистике части, которым также гордится то же самое правительство, за это же время составило 18,8%, что не только полностью компенсировало прирост официального ВВП, но оставило некомпенсированными 4% снижения. И если у правительства результаты этих обоих, противоположных процессов вызывают только двойную гордость и удовлетворение и они сразу идут повышать себе зарплату, то в народных массах снижение на 4% означает безработицу, а безработица одинаково плоха, будь это в теневой или официальной экономике. И вот вам получаются те 5%, опрошенные службой Latvijas fakti, которые сказали, что у них финансовое положение значительно ухудшилось. И пошли регистрироваться в службу занятости. Вот вам и причины таинственного роста безработицы в период "стремительного" экономического развития!
Как восхитительно высок наш ВВП!
Наши народные избранники — депутаты Сейма, если по старой терминологии — наша честь и совесть, тоже с 1995 г. постоянно были восхищены "стремительными" успехами ВВП, а рост безработицы их ни разу не озаботил, и они под впечатлением своего восхищения за это время повысили свой сеймовский бюджет на 55% (!) — на 3 млн. латов в год, — добавили по 30 тыс. латов в год на каждого депутата. Добавьте сюда их родственников, приближенных и просто друзей — и вот вам те 0,7%, которые при опросе говорят, что жизнь значительно улучшилась.
Ну вот и разобрались. Оказывается, зря беспокоились — с интеграцией в Европу у нас действительно все в порядке, и у нас тоже, как у всех приличных стран, спад, а не процветание, как нам пытаются втолковать некоторые восхищенные слуги народа, основываясь на росте своих зарплат.
Особенность латвийского кризиса — отсутствие всякого шума, который обычно вызывается при появлении первых признаков кризиса.
И сейчас в Германии бастуют, во Франции бастуют. Форд объявил о планируемом закрытии 5 заводов и увольнении 35 тыс. человек — 10% численности. Второй по величине мировой производитель мобильных телефонов — "Моторола" за 2001 год получил убытков 4 млрд. долларов. Компания "Эриксон" получила за 2001 год 2 млрд. евро убытков и прекратила производство мобильных телефонов.
А в Латвии — тишина. В чем дело?
А на кладбище все спокойненько
А просто мы уже давно все, что может шуметь при кризисе, ликвидировали. Вот, например, был у нас ВЭФ. Он бы, конечно, производил уже мобильные телефоны, как его старый сосед "Эриксон", у которого он когда–то взял конструкцию своего первого телефона. И если сейчас бы он, "Эриксон", сократил бы 10% рабочих — по–вэфовски это 2000 человек, — то остальные 18 тысяч забастовали бы. Но мы ВЭФ очень "благоразумно" ликвидировали, а площади продали итальянцу Преатони под организацию торгового центра. Бастовать некому. Очень неспокойно в автомобильной промышленности — но мы наш большой автозавод РАФ тоже ликвидировали. И так далее.
Все совершенно по И.В.Сталину: нет промышленности — нет проблем.
Средняя численность латвийского предприятия — 7 работающих — к массовому протесту не способна.
Вот тишина и сохраняется. Вон на Лиепайском рыбоконсервном комбинате его иностранный владелец 5 месяцев не платил рабочим зарплату, и никто ничего не замечал. Хотя всяких трудовых инспекций — полный комплект, и зарплату им платят регулярно. И если бы этот иностранец приехал на свой завод и стал у ворот рассказывать всем, как завод процветает и как вырос его ВВП, никто не усомнился бы, все млели бы от восхищения.
И если мы с вами наконец разобрались, почему народ в опросе говорит, что у него финансовое положение ухудшается, то проблема в том, реально ли нам убедить нашу "элиту", которая вольна сама себе устанавливать зарплату и платить себе премию, чтобы та перестала трещать о своем процветании и озаботилась кризисом и безработицей. Хотя бы как японцы. Реально ли это, как вы думаете?
|
