Две партии в Латвии - Латвийская социал-демократическая рабочая партия и Социалистическая партия Латвии претендуют на право лидерства в реализации идеи социальной справедливости.
Исторически и та и другая имеют, если можно так выразиться, общую корневую систему. Однако, на определенном этапе пути политических групп, представляющих эти партии, разошлись.
Данная публикация имеет целью помочь понять, хотя бы фрагментарно, сущность противоречий между СПЛ и ЛСДРП.
Предлагаем дополнить предлагаемые суждения, выразить свою точку зрения, свои подходы.
Кто же первый?
Латвийская социалистическая партия, как и ЛСДРП, являются, по сути, преемницами латышской социал-демократии начала XX века. Причем СПЛ и сегодня продолжает дело, начатое большевистской социал-демократией Латвии на заре теперь уже прошлого века.
Корни в экономике
Открытое классиками политической экономии естественноисторическое развитие капитализма, на практике в тот период осуществлялось в Европе. Активно включилась в процесс развития капиталистических отношений и Россия, в состав которой в тот период входили территории, образовавшие позже Латвийскую республику.
Следствием развития капитализма стало вызревание и обострение противоречий между трудом и капиталом. Конкретно это проявилось в концентрации средств производства в руках узкой группы лиц - на одном полюсе общества, и ростом, объединением и организацией наемных работников – на другом.
Наемные работники - пролетарии, чтобы выжить, вынуждены были за бесценок продавать свою рабочую силу.
Постоянно усиливающаяся поляризаци общества породила в середине XIX века оформленное политическое движение пролетариата за свои права, получившее название социал-демократического.
В Латвии социал-демократическое движение возникло как прямой результат развития капитализма и нарастания его противоречий. Эти процессы вызвали активизацию, организацию и распространение рабочего движения на территории Латвии.
Движение пролетариата за свое экономическое, социальное и национальное освобождение привело к естественному для того времени проникновению идей передовой марксистской теории как из Западной Европы, так и из России.
Передовая интеллигенция на стороне пролетариата
В 90-х годах XIX века стало формироваться политическое течение в среде представителей демократической научной и художественной интеллигенции, литераторов Латвии, использовавших для анализа социальных и политических явлений марксистские идеи классовой борьбы.
В их выступлениях и произведениях акцентировалось внимание на значении науки в жизни общества. Для пропаганды своих взглядов представители сформировавшегося в Латвии «Нового течения» страницы газеты «Диенас лапа», нелегальная литература.
Начало организационного оформления ЛСДРП
В 1899 году социал-демократические организации были созданы в Риге, а позже – в Елгаве, Лиепае, Вентспилсе, Талси.
Латышская социал-демократическая рабочая партия, окончательно оформилась в июне 1904 года на своем I съезде. ЛСДРП стала первой политической партией в Латвии вообще.
В начале своего пути она опиралась на марксистские идеи социалистического, по своей сути справедливого жизнеустройства, принципы интернационализма и отрицания частной собственности на основные средства производства, позволяющей эксплуатировать труд других людей.
Журналисты - за справедливое жизненустройство, за социализм
Большую роль в распространении марксистских идей среди населения Латвии сыграли утвержденная I съездом партии нелегальная газета «Циня» и выходивший в Швейцарии журнал «Социалдемократс». Уже к концу 1905 года ЛСДРП насчитывала свыше десяти тысяч членов и достаточно много сторонников.
Латвийская социал-демократия и РСДРП(б)
Выросшая из ЛСДРП большевистская, по своей сути, Социал-демократия Латышского края (СДЛК), после своего I съезда в июле 1906 года, в соответствии с условиями объединения, принятыми на IV (Объединительном) съезде РСДРП, вошла в состав РСДРП как территориальная организация. СДЛК в своей практической деятельности стала руководствоваться общепартийной программой, утвержденной II съездом РСДРП, проходившем в июле 1903 года сначале в Брюсселе, а затем - в Лондоне. В.И.Ленин отмечал, что "большевизм существует как течение политической мысли и как политическая партия с 1903 года".
Первые противоречия внутри латвийской социал-демократии
Разногласия и споры внутри латвийской социал-демократии во многом определялись общими для Российской империи того времени противоречиями, связанными с революционными событиями 1905-07 годов.
Краткая хронология и особенности тех событий
Революционный подъем на первом этапе - в январе-феврале 1905 года связан с событиями «кровавого воскресения» - преступного расстрела рабочих и их семей в Петербурге. Расстрел мирных жителей привел к потере веры в царя, радикализации настроений населения, а в конце концов - к социальному взрыву. В январе революционное движение охватило рабочих промышленных центров, в том числе и Ригу.
В Латвии в силу экономических и социальных противоречий, двойного национального гнета протестное движение приобретало характер и народной революции и национально-освободительной борьбы.
В качестве основных методов борьбы рабочим классом и его союзниками использовались стачки и забастовки. Сразу после получения известий о событиях 9 января в Петербурге, еще единая ЛСДРП объявила всеобщую забастовку. 13 января 1905 года в демонстрации протеста на набережной Даугавы в Риге приняли участие почти 20 тысяч человек. При столкновении с войсками, вставшими на защиту царского самодержавия, погибли 73 и получили ранения около 200 человек. Памятник героическим участникам тех событий до сих пор стоит на берегу главной реки Латвии.
В феврале того же года, после распространения «золотой грамоты», к протестному движению подключилось крестьянство.
Крестьяне черноземных российских губерний, чье положение было более сложным, устраивали погромы помещичьих усадеб, захваты земли, скота, в нечерноземных губерниях использовались более пассивные методы борьбы – отказ от уплаты податей и налогов, выдвигались требования безвозмездного распределения государственных и церковных земель и т.п.
В Латвии во многих районах бастовали батраки. Начались так называемые церковные демонстрации, когда во время богослужений возле лютеранских церквей или внутри них происходили митинги и демонстрации под красными знаменами. В латвийских селах отмечались и вооруженные столкновения. Было подожжено более ста дворцов и усадебных построек немецких баронов. Янис Райнис писал о тех событиях: "...поднялся крестьянин и взялся за дубину".
Однако уровень организованности протестного революционного движения оставался довольно низким. На первом этапе выдвигались в основном экономические требования улучшения условий жизни простых людей.
Март-апрель 1905 года характеризуется первым спадом революционного движения. Основной причиной этого стала разобщенность выступлений, приводящая к более легкому их подавлению. Кроме того отдельные предприниматели пошли на, частичные уступки для своих наемных работников. Помимо этого в деревне надо было проводить весенние работы. Однако, спад оказался временным и не привел к стабилизации положения. Россию в целом и Латвию, в частности, продолжали потрясать крестьянские бунты и выступления рабочих.
После относительно небольшого затишья к концу весны 1905 года начинается новый подъем революционного движения.
К этому моменту свои плоды начинает давать повышение уровня самосознания людей труда. Набирает силу агитация наемных работников со стороны различных политических сил.
Более высокий уровень революционности характеризуется расширением социальной базы. Помимо рабочего класса и крестьянства в борьбу активно включаются интеллигенция и армия.
Помимо экономических требований начинают выдвигаться и политические. Примером повышения уровня организованности является создание Советов уполномоченных депутатов рабочих и Всероссийского крестьянского союза.
Размах революционного движения побуждает правительство прибегнуть в ряде мест к жестким мерам. Так, в августе месяце Николай II объявил военное положение в Курземе, а несколько позже - и в Видземе. В целом по России правительство пошло на уступки. Летом 1905 года начинается новый спад, главной причиной которого стало заявление о начале разработки под руководством Булыгина проекта создания Государственной Думы.
Проект «булыгинской думы», опубликованный 6 августа 1905 года, носил чисто законосовещательный характер, что не устроило общественность и послужило поводом к началу третьего подъема революции.
Большинство партий объявили выборам бойкот, и эта Дума так и осталась лишь в проекте. Пиком этого этапа стала Всероссийская октябрьская политическая стачка, в ходе которой на первый план вышли политические требования, главным из которых был созыв Учредительного собрания.
Само понятие Всероссийская стачка определяет не только высокий уровень организованности и размах движущих сил, но и основной метод борьбы. Правительство понимало, что промедление приведет к захвату инициативы левыми, что увеличит опасность окончательного скатывания страны в хаос.
Из двух возможных альтернатив: наделение диктаторскими полномочиями доверенного лица и подавление революции силой, и переход на конституционный путь развития, власти выбрали более прогрессивный второй путь. Результатом стал Манифест 17 октября 1905 года о наделении граждан политическими свободами, расширении избирательного права и придании Государственной думе законодательного характера, что привело к спаду протестного движения в целом.
В то же время, данные Манифестом политические права способствовали активизации революционных волнений. Во многих местах, в том числе в Латвии, стали проходить массовые народные собрания. На этих собраниях высказывались призывы к свержению самодержавия, к введению собственного самоуправления.
В этих условиях легальную деятельность начала ЛСДРП. В частности, при организующей роли социал-демократии 10 ноября 1905 года в Риге прошел съезд народных учителей, делегаты которого решили ввести в школах новые программы и значительно повысить статус и роль латышского языка в обучении. В волостях создавались местные распорядительные комитеты, народная милиция. Повсюду звучали требования об отмене привилегий немецких помещиков.
В центре России с вступлением в силу Манифеста 17 октября основные революционные события переместились из Петербурга в Москву. Социал-демократия в союзе с другими левыми силами усилили агитацию среди рабочих. Итогом революционной деятельности стала забастовка, переросшая в Декабрьское вооруженное восстание в Москве 7-19 декабря 1905 года, ставшая пиком четвертого подъема революционного движения.
За исключением Латвии и еще нескольких регионов страны, социальная база и размах протестного движения в России к тому времени сузились. Революционный дух сохранил в основном пролетариат и преимущественно в Москве. Сказалась неравномерность развития капиталистических отношений по стране в целом.
В то же время методы борьбы и цели борцов стали более революционными – посредством вооруженного восстания свержение монархии и установление диктатуры пролетариата с целью построения социализма. Более высоким был и уровень организованности – наличие четкого плана, руководство всем восстанием из единого центра.
Влияние социал-демократии в стране было еще недостаточно велико, чтобы добиться расширения декабрьского восстания. Это привело к жестокому подавлению восстания властями.
Московкий этап революции 1905 года был последним мощным всплеском в ходе революции, вслед за которым наступил значительный спад. В конце 1905 года царское правительство направило в Латвию из Петербургского и Вильнюсского военных округов специальные карательные экспедиции. Эти войска были наделены правом без суда и следствия расправляться с революционерами. В начале 1906 года революция в Латвии была подавлена. Только в 1908 году Государственная дума отменила военное положение в Латвии и прекратила деятельность карательных экспедиций.
Ужасы гражданской войны на примере восстания в Москве отвернули от революции либеральную часть общества, удовлетворенную переходом к парламентаризму. Либеральные политические партии сосредоточились на выборах в Думу. Только социал-демократы не пошли на выборы.
Политика правительства Витте по крестьянскому вопросу способствовала отходу от революции части крестьян, удовлетворенных Манифестом 17 октября о снижении выкупных платежей и полной их отмене с 1907 года. Крестьянский вопрос стал ключевым и в деятельности первых двух государственных дум. Власть окончательно перехватила инициативу, а общество стало стронониться радикалов. В итоге уровень революционности к лету 1906 года оказался ниже, чем в начале революции.
Однако протестные события в обществе на этом не закончились. Состав I Государственной думы оказался, как отмечают некоторые историки, леволиберальный – кадетско-трудовой. Это предопределило начало конфликта по вопросу об отчуждении помещичьих земель. Просуществовав только 72 дня, Первая Государственная дума была разогнана.
Роспуск I Думы послужил поводом к последнему подъему революционного движения.
Вместе с тем, подготовка к созыву Второй Государственной думы и готовность части общества к парламентским методам борьбы не позволили левым поднять общество на мощное движение. Отдельные выступления рабочих и солдат не могли привести к свержению власти. Пассивность населения привела к переходу левых социалистов (эсеров) к методам индивидуального террора, пик которого пришелся на лето-осень 1906 года.
К началу 1907 года начался последний спад, причинами которого, по мнению ряда исследователей, стали:
- отказ общества от кровопролития;
- повышение авторитета власти, перешедшей от отдельных уступок к реализации столыпинской реформы, как позже оказалось антинародной и антироссийской по своей сути;
- отход от революции значительных слоев слоев населения, прежде всего крестьян, составлявших большинство в России того времени;
- начало работы Второй Государственной думы.
Существенным доказательством изменений в настроении общества является смена тактики социал-демократами. Они пошли на выборы, чтобы перенести революционную борьбу с улицы, где она уже затухала, в думские залы.
Еще более левый состав II Государственной думы, вновь поднятый вопрос об отчуждении помещичьих земель, привели к «третьеиюньскому государственному перевороту» 1907 года.
Разгон Второй Государственной думы и принятие нового избирательного закона, резко ограничивающего избирательное право и гарантировавшего правый состав III Государственной Думы, означали по сути завершение Революции 1905-07 годов.
Определенные уступки, сделанные властями для различных слоев населения в ходе революции, несколько снизили уровень политической протестной напряженности по сравнению с январем 1905 года.
СДЛК в период революционного спада и усиления реакции
В период революционного спада и усиления реакции в стране, СДЛК, пролетарская по своему составу и духу, тесно связанная с рабочей средой, сумела сохранить многие городские и сельские организации.
Однако внутри партии развивались противоречия, порожденные усилением влияния сторонников культурно-национальной автономии и построения партии по федеративному принципу. Они стремились приспособить социализм к национализму. Внутри партии обострилась борьба с меньшевиками и ликвидаторами. Представители этой части социал-демократии считали необходимым отказатьося от нелегальных форм борьбы, пойти на соглашения с буржуазными властями.
Граница раздела
В центральных органах СДЛК – ее Центральном комитете и редакции газеты «Циня» на непродолжительное время верх взяли меньшевики и ликвидаторы. В 1907 году на съезде в Штутгарте ЛСДРП была принята в Социалистический Интернационал и с того времени ее национально-оппортунистическая часть является постоянным членом этой организации.
Созданный в июне 1912 года Большевистский центр СДЛК добился созыва очередного IV съезда СДЛК, на котором убедительную победу одержало большевистское крыло партии: в составы ЦК СДЛК и редакции газеты «Циня», избранные съездом, вошли только большевики.
Произошло окончательное размеживание с национал-социал-демократами, вошедшими во II Интернационал, а затем окончательно предавшими интересы трудового народа Латвии.
Накануне 18 ноября 1918 года национал-оппортунисты ЛСДРП вместе с другими буржуазно-демократическими партиями основали Народный Совет Латвии, от имени которого была провозглашена Латвийская Республика.
СДЛК - КПЛ - СПЛ
К началу Первой мировой войны СДЛК стала одной из крупнейших региональных организаций большевистской партии: она объединяла свыше трех тысяч активных членов и почти две тысячи членов СДЛК, находящихся в заключении, ссылке и эмиграции. Такая мощная организационная база СДЛК стала возможной в значительной степени потому, что Латвия являлась в то время одиним из крупнейших промышленных регионов России.
По своей идейной направленности и по своему составу с момента своего создания марксистская партия Латвии всегда была и остается интернационалистской. И в этом проявляется безусловная связь СПЛ с историей Латвии.
В дооктябрьский период значительная часть социал-демократов Латвии поддерживала линию большевиков, направленную на свержение царизма и завоевание пролетариатом политической власти. После февральской буржуазно-демократической революции латвийские большевики поддержали курс на социалистическую революцию. С ними были солидарны латышские стрелки, широкие слои рабочих, находящиеся под двойным гнетом - буржуазным и национальным - эксплуатируемые крестьянские слои.
Успех Великой Октябрьской социалистической революции во многом определялся поддержкой трудящихся масс, миллионов крестьян и солдат с фронта. Октябрьский выбор сделала сама жизнь, он логически вытекал из условий того времени.
В марте 1919 года партия стала называться Коммунистической партией Латвии и в качестве своей программы приняла программу РКП(б). С 1923 года КПЛ вошла в состав Коминтерна как самостоятельная секция. Началась разработка собственной программы партии, действовавшей в условиях буржуазной республики, жестких преследований и политического террора. Партия продолжала политическую борьбу в рамках существовавшего тогда в стране правового поля.
Несмотря на неоднократные заявления органов буржуазной пропаганды о полной ликвидации Компартии в связи с ее запретом, как якобы антиконституционной организации, на выборах в III Сейм Латвии в 1928 году за список партии Независимых социалистов, в рамках которой КПЛ развернула легальную политическую деятельность, проголосовало 75 тысяч избирателей. В результате в Сейм было избрано 6 депутатов от КП. В Сейме буржуазной Латвии впервые была сформирована Рабоче-крестьянская фракция. Ее члены вели значительную работу по разоблачению политики правящих партий, организовывали стачки и демонстрации, успешно координировали свою работу с прогрессивными профсоюзами, вели активную разъяснительную и пропагандистскую работу среди населения Латвии.
На выборах депутатов IV Сейма в 1931 году КПЛ, официально запрещенная властями, под прикрытием списка «Левые рабочие и трудовое крестьянство» получила 7 депутатских мест. В 1931-1933 годах в период нового мощного подъема забастовочного движения в Латвии депутаты Рабоче-крестьянской фракции в Сейме под руководством КПЛ возглавляли крупнейшие стачки работников обувной промышленности, моряков торгового флота, демонстрации безработных и другие мероприятия.
В ноябре 1933 года буржуазные власти арестовали депутатов Рабоче-крестьянской фракции Сейма, а в марте 1934 года – значительную часть наиболее активных членов КПЛ. В мае 1934 года был совершен государственный переворот, в результате которого был наложен запрет на деятельность многих политических партий и общественных организаций в Латвии. Было арестовано свыше двух тысяч лидеров и активистов левых партий.
В связи с резким ограничеснием демократических свобод, прекращением деятельности рабочих организаций Компартия Латвии была вынуждена продолжать борьбу с помощью нелегальных средств, форм и методов.
В сложных условиях подполья для решения наиболее актуальных для народа задач КПЛ находила союзников. Центральной задачей того периода времени было создание антифашистского народного фронта. Это диктовалось обстановкой и решениями VII конгреса Коминтерна, состоявшегося летом 1935 года.
Еще в ноябре 1934 года было заключено соглашение о создании единого антифашистского фронта с также нелегально действовавшей Социалистической рабоче-крестьянской партией Латвии, образованной из части вышедших из национал-оппортунистической ЛСДРП. В 1936 году объединились молодежные организации этих партий в Союз трудовой молодежи Латвии.
В 1938-1939 годах антифашистский народный фронт в Латвии был сформирован. Это обеспечило восстановление части демократических свобод, а затем и надлежащее выполнение Латвией условий договора о взаимопомощи с СССР, заключенного в октябре 1939 года.
Несколько слов об этом договоре.
СЛОЖНЫЙ И ПРОТИВОРЕЧИВЫЙ ПЕРИОД
1939-1940 годы
В данной части статьи использованы архивные данные, материалы исследований и суждения группы ученых-историков института всеобщей истории Акакдемии наук СССР, российских, латвийских, литовских и эстонских историков и юристов, в частности, И.Я.Фроянова, В.М.Фалина, Я.Кучинского, В.Н.Курьянова, Л.Трачумса, С.Михайлова, М.Иоффе и других исследователей.
Рассматривая события конца тридцатых - начала сороковых годов ХХ века, надо иметь в виду, что:
Во-первых, это был период выхода из глубочайшего мирового экономического кризиса, охватившего страны с развитой капиталистической экономикой; это был период сложных и противоречивых отношений между развитыми государствами Европы и Америки; это был период роста авторитета социализма в мире, что противоречило коренным интересам владельцев капитала; это был период усиления противостояния между сторонниками и противниками справедливого жизнеустройства в целом.
Во-вторых, началась Вторая мировая война. Осенью 1939 года германские войска достаточно быстро разгромили Польшу. Польше не оказали практически никакой помощи ее союзники – Англия и Франция. Это резко изменило обстановку и соотношение сил в Европе вообще и в прибалтийском регионе, в частности. Для стран региона возникла прямая угроза безопасности.
В-третьих, учитывая происходящие военно-стратегические процессы, Советский Союз и его соседи - Эстония, Латвия и Литва - предпринимали меры для обеспечения своей безопасности.
Так, 28 сентября 1939 года СССР и Эстония заключили пакт о взаимопомощи, в соответствии с которым Эстония предоставила Советскому Союзу возможность размещения на эстонской территории военных и военно-морских баз. Естественно, не бесплатно, а на арендных началах.
Кроме того, Эстония получила возможность расширить выгодную торговлю с СССР, в частности, закупать необходимые для себя товары и гарантированно сбывать свою продукцию.
Аналогично латвийские власти пытались сориентироваться в менявшейся на глазах обстановке. Они были очень заинтересованы в расширении экономических отношений СССР. Но руководство Латвии понимало, что теперь условием заключения выгодного торгового соглашения с СССР является наличие пакта о взаимопомощи по эстонскому образцу.
В частности, поэтому на заседании кабинета министров 1 октября 1939 года Президент Латвии Карлис Ульманис в срочном порядке поднял вопрос о необходимости послать делегата для переговоров в Москву. Для этих целей был наделен соответствующими полномочиями министр иностранных дел Латвии Вильгельм Мунтерс.
2 октября 1939 года В.Мунтерс прилетел в Москву. В московском аэропорту Мунтерса, помимо полагающихся по протоколу представителей СССР, встретили послы Эстонии и Литвы в СССР. Вечером того же дня латвийская делегация во главе с В.Мунтерсом имела беседу со И.В.Сталиным и В.М.Молотовым.
Беседа началась с того, что Вячеслав Михайлович Молотов предложил упорядочить советско-латвийские отношения. Его поддержал Иосиф Виссарионович Сталин, заявивший, что «если мы достигнем соглашения, то для торгово-экономических дел имеются очень хорошие предпосылки».
Естественно, советские лидеры были конкретны и последовательны, четко определив, что они хотят – обеспечить интересы Советского Союза на балтийском побережье.
В первый день переговоров сторонам не удалось достигнуть согласия, и беседу было решено продолжить вечером следующего дня, 3 октября.
В.Мунтерс сообщил правительству Латвии об условиях, предлагаемых СССР и ходе переговоров.
Правительство Латвии, во главе К.Ульманисом вечером 3 октября собралось на чрезвычайное заседание. Заслушав присланный В.Мунтерсом отчет, кабинет министров решил выразить одобрение ведущимся в Москве переговорам и поручить латвийскому представителю подписать договор о взаимопомощи с СССР, предварительно постаравшись «если только возможно, добиться наивыгоднейших условий».
О некоторых подробностях договора остановимся ниже.
В-четвертых, договор о взаимопомощи между СССР и Латвией был заключен за восемь месяцев до 17 июня 1940 года, то есть до даты, которую нынешние власти Латвии определили как начало оккупации.
Известный теперь не только в Латвии, но и в Европе, юрист, адвокат по делу советского партизана Василия Кононова в Европейском суде, Михаил Иоффе справедливо отмечает, что историки, а упорнее всего современные латвийские политики сознательно замалчивают юридически значимые факты и обстоятельства тех лет. Практически они ссылаются лишь на пакт Молотова — Риббентропа. При этом они упорно навязывают народу мысль, что, мол, СССР договорился с Германией и оккупировал Прибалтику.
Понятно, что наличие такого весомого аргумента, как Договор о взаимопомощи между СССР и Латвией 1939 года, всегда серьезно путало карты желающим порассуждать об «оккупации».
Поэтому перед авторами и последователями офицальной мифологии возникла серьезная проблема – как именно говорить об этом Договоре. Как объяснять его наличие и его правовое значение?
Выход был найден достаточно интересный. В официальных документах и декларациях пакт о взаимопомощи старались не упоминать.
Например, о нем не упомянуто в декларации о независимости 4 мая 1990 года, положившей начало недолгому четырнадцатилетнему пути второй независимости Латвии - до мая 2004 года, когда Латвия стала членом Европейского Союза.
Декларация об оккупации, принятая в августе 1996 года, также промолчала о пакте, на основании которого, собственно, и появились в Латвии Советские войска.
Поэтому у неподготовленного читателя после прочтения упомянутых документов может создасться впечатление, что за преступным сговором двух негодяев – Молотова и Риббентропа сразу последовал трагический июнь 1940-го, когда "красные орды" наводнили Латвию.
Понятно, что Договор, заключенный с соблюдением всех юридических норм, по инициативе самой Латвии, и по инициативе самой же Латвии зарегистрированный в Лиге наций, трудно каким-то образом пристегнуть к материалам пухлого пропагандистского дела под кодовым названием «преступная оккупация независимой Латвии коварными сталинскими опричниками». Посему лучше не упоминать его вообще.
Но это в официальных документах. В созданной же в последние годы официальной исторической мифологии совсем обойти существование пакта о взаимопомощи не представлялось возможным.
Нужно было дать какое-то логическое объяснение его заключению.
И объяснение дали самое простое – пакт был «навязан» Латвийской Республике. Дескать, усатый тиран пригрозил войной и правительство Латвии, обливаясь горькими слезами, вынуждено было согласиться.
О ходе переговоров выше уже сказано. Никаких свидетельств того, что Латвии кто-то угрожал, в опубликованных документах не содержится.
Но по "каким-то" причинам мирный договор между СССР и Латвией, который называют еще пактом Молотова — Мунтерса, до сих пор в Латвии не опубликован.
Постараемся восполнить, отчасти, и этот пробел.
Как уже отмечалось, 5 октября 1939 года Латвийская Республика (так же, как Литва и чуть раньше Эстония) заключила с СССР Пакт о взаимопомощи. Он был подписан министром иностранных дел Латвии Вильгельмом Мунтерсом и наркомом иностранных дел СССР Вячеславом Михайловичем Молотовым. В тот же день президент Латвии Карлис Улманис провозгласил пакт со сроком действия на десять лет. Текст пакта опубликован в официальной газете Valdības Vеstis от 10 октября. Этот международный договор был зарегистрирован в Лиге наций.
В соглашении обе стороны обязуются оказывать друг другу всяческую взаимопомощь, в том числе и военную, в случае военного нападения или угрозы нападения со стороны любой из великих европейских держав. Подразумевалась, понятно, Германия, которая 2 сентября уже развязала войну в Европе. Этим документом Латвия дала официальное согласие на ввод советских войск на свою территорию.
К этому договору имеется два секретных протокола, о которых молчит латвийская сторона.
Первый также подписан В.Мунтерсом и В.Молотовым. В нем подтверждено, что "в целях предупреждения и пресечения попыток агрессии против обеих договаривающихся сторон... СССР имеет право иметь на отведенных под аэродромы и базы участника соглашения отдельные военные гарнизоны численностью до 25 тысяч человек в каждом". Определено, что будет четыре таких гарнизона.
Второй конфиденциальный протокол подписали, с одной стороны, генерал–полковник танковых войск Павлов, с другой — представитель штаба вооруженных сил Латвии полковник Удентиньш. В протоколе оговорены пункты размещения советских войск в разных районах Латвии и Ирбенском проливе.
Таким образом, СССР на совершенно законных основаниях имел право ввести в ЛР 100 тысяч военных. Но реально сначала было введено 25 тысяч человек.
Разумеется, заключенный 5 октября 1939 года договор был оформлен по всем правилам, принятым в тогдашнем международном сообществе. В частности, тогда было принято регистрировать международные договоры в секретариате Лиги Наций. Логично было бы предположить, что с просьбой о регистрации договора обратится та сторона, которая была инициатором заключения договора или которой был особо выгоден заключенный договор.
Отметим еще один важный штрих в этом политико-дипломатическом деле. 6 ноября 1939 года советско-латвийский пакт был зарегистрирован в Лиге наций по просьбе латвийской стороны.
Это вытекает из текста свидетельства о регистрации:
«Настоящим удостоверяется, что по просьбе министра иностранных дел Латвии Пакт о взаимопомощи между Союзом Советских Социалистических Республик и Латвийской Республикой, подписанный в Москве 5 октября 1939 г., зарегистрирован 6 ноября 1939 г. № 4656 в Официальном Регистре договоров Секретариата в соответствии со ст. 18 Устава Лиги наций».
Прошло немного времени и... последовало широко известное заявление правительства СССР правительству Латвии от 16 июня 1940 года — так называемая ультимативная нота. Почему?
В чем же была ультимативность ноты и чем она вызвана?
В Заявлении Советского правительства сказано о том, что между СССР и Латвией есть международный договор, по которому стороны не могут входить в военные союзы против друг друга. Но Латвия на момент подписания соглашения имела договор с Эстонией об оказании совместного сопротивления в случае агрессии СССР. Мало того что она не вышла из этой коалиции, как обещала, но и пыталась ее расширить.
СССР справедливо расценил это как грубое нарушение Договора о взаимопомощи, потребовал от латвийской стороны таких действий, которые позволяли бы выполнять условия международного договора. В связи с изменением военно-стратегической обстановки в регионе было заявлено также о необходимости ввода дополнительного военного контингента для отражения угрозы внешней агрессии, как и было предусмотрено договором от 5 октября.
И действительно: перед лицом громады Вермахта 25 тысяч красноармейцев — ничто.
В тот же день президент К.Улманис ответил на ноту: мы согласны — меняем правительство и разрешаем ввод частей Красной армии.
Вечером посланник Латвийской Республики Ф.Коциньш посетил Молотова и подтвердил решение латвийского правительства о свободном пропуске советских войск в Латвию. Полковник Удентиньш должен был осуществлять связь с командованием советских войск и координацию их размещения.
В 22 часа 17 июня Президент Латвии Карлис Улманис обратился по радио к народу. Его речь был напечатана в Valdības Vēstnesis от 18 июня. В частности, в ней говрилось: "...это происходит с нашего веления и согласия правительства и следует из соответствующих дружественных соглашений между Россией и Латвией".
Так что 17 июня 1940 года советские войска не вторглись, а вошли в Латвию с ведома и согласия руководства страны.
Таким образом, подведем предварительные итоги в этом солжном и исторически очень значимом процессе взаимоотношений между СССР и Латвией в 1939 - 1940 годах.
Первое. Пакт о взаимопомощи между СССР и Латвией был заключен в строгом соответствии со всеми международными нормами, после переговоров сторон. Все разговоры (причем достаточно неконкретные) о якобы оказанном давлении – это только разговоры, не подтвержденные ничем серьезным, кроме ссылок на записи третьих лиц о том, что кто-то что-то кому-то когда-то якобы сказал. Никаких свидетельств о том, что в процессе переговоров на представителей Латвии оказывалось какое-либо давление не содержат даже официозные латвийские источники. Напротив, имеются прямые свидетельства того, что никакого давления и угроз не было.
Второе. Пакт о взаимопомощи зарегистрирован в Лиге наций по просьбе латвийской стороны. Сам факт регистрации пакта в Лиге наций подтверждает то, что в международных кругах этот пакт не считали противоправным или заключенным под угрозой насилия. Факт регистрации пакта в Лиге наций по просьбе именно латвийской стороны также не вписывается в официально-мифологическую концепцию об оказанном на Латвию давлении.
Третье. Сразу после заключения пакта о взаимопомощи Советский Союз заключил с Латвией выгодный для последней торговый договор, что являлось своего рода вознаграждением за заключение пакта.
Четвертое. Дополнительные части Советских войск, введенные на территорию Латвии в июне 1940 года, появились на территории Латвии не просто так, и даже не на основании ноты советского правительства от 16 июня 1940 года, а именно на основании пакта о взаимопомощи от 5 октября 1939 года с тем, чтобы обеспечить выполнение этого пакта латвийской стороной.
Пятое. Де–юре действия СССР не могут быть квалифицированы как оккупация. В соответствии со всеобщими нормами права эти действия никак не являются преступными действиями. А об их истинной сущности можно судить, в конечном итоге, по тем достижениям, которых добилась Латвия и ее народ, находясь в составе СССР в качестве равноправной союзной республики.
Несмотря на все эти весомые аргументы, нынешние власти Латвии добились, что своим внутренним законодательством, без вердикта международного суда провозглашено признание факта оккупации ее территории Советским Союзом. На этом парадоксальном по своей сути решении строится в настоящее время вся латвийская политика.
Как следствие этого юридически глубоко ошибочного факта в Латвии началось осуществление на практике политики деоккупации: лишение части населения гражданства, права на образование на родном языке, искажение имен, формирование мононациональной элиты... К этому надо добавить полный развал производительного сектора экономики, в первую очередь, промышленности и сельского хозяйства. Сюда же следует отнести порожденные некомпетентной политикой нынешних латвийских властей деградацию национальной литературы, искусства, системы образования...
Однако, вернемся к истории.
Весной 1940 года в значительной степени вызрели объективные условия для смены политического режима: сильнейший экономический спад, почти полный развал промышленности, рост безработицы, ухудшение условий жизни людей, отсутсвие социальных гарантий и другие проблемы. Успехи восточного соседа в хозяйственном и культурном строительстве, в области науки и образования, здравоохранения и социальной защиты, ощутимое преодоление негативных последствий политических репрессий середины 30-х годов, разъяснительная работа активистов КПЛ среди населения способствовали подготовке сознания жителей страны к тому, чтобы сделать выбор в пользу социализма, т.е. вызревал и субъективный фактор революционных перемен.
В июне 1940 года президентом Латвии К.Улманисом (именно им, а не кем-то другим) были подписаны документы, предусматривающие выполнение всех условий латвийско-советского договора о взаимопомощи. В соответствии с этим на отдельных участках территории Латвии, стратегически важных для безопасности СССР и Латвии, были размещены части Красной Армии. Это, безусловно, оказало определенное влияние на дальнейшее развитие событий в Латвии. Здесь, видимо, надо иметь в виду и позитивное и отрицательное воздействие на настроение населения. Но негативная составляющая не была решающей, как пытаются представить положение дел буржуазные историки и аналитики. Революционная ситуация в республике к тому времени уже созрела.
21 июня 1940 года в Латвии было сформировано народное правительство. Его решениями была легализована деятельность КПЛ и других общественных организаций. Партия вместе со своими сторонниками и союзниками активно включилась в процесс демократических преобразований в стране.
На выборах в Народный Сейм в июле 1940 года за кандидатов Блока трудового народа, в который входила КПЛ, проголосовало 97,8 процента избирателей принимавших участие в выборах. А всего на избирательные участки пришло 94,8 процента от общего числа избирателей. То есть фактически выборы и их результаты можно с полным правом считать всенародным голосованием.
Это очень важно, так как лишает аргументов современных политологов-антикоммунистов, которые инкриминируют Блоку трудового народа Латвии нарушение 77-й статьи Сатверсме, предусматривающей всенародное голосование в случае изменения Сеймом ее 1-й, 2-й, 3-й или 6-й статей. В 1998 году в этот список вошла еще и 4-я статья, чтобы охранять незыблемость латышского языка, как государственного.
Действительно, 21 июля 1940 года Народный Сейм Латвии, выражая волю абсолютного большинства жителей страны, провозгласил установление Советской власти на всей территории Латвии.
О демократичности политической обстановки в стране в тот период можно судить хотя бы по тому, что только 20 июля 1940 года, т.е. почти через месяц после провозглашения Советской власти, К.Улманис был смещен с поста президента Латвии. Чуть позже он был выслан за пределы Латвии, но остался в СССР и зарекомендовал себя прекрасным специалистом.
По многочисленным предложениям трудящихся, что зафиксировано документально, Сейм республики обратился в Верховный Совет СССР с просьбой о принятии Латвии в состав СССР. 5 августа 1940 года Советская Латвия была принята в состав Советского Союза.
Главной задачей Компартии Латвии стала организация социалистических преобразований в республике.
Войдя в состав СССР, Латвия стала важной составной частью единого производственного, научно-технического и оборонного комплекса Союза, а КПЛ – боевым отрядом КПСС. Были восстановлены условия и предпосылки для масштабного и динамичного развития республики – сырьевая база, хозяйственные связи, возможности модернизации техники и технологии производства, опирающиеся на общесоюзный топливно-энергетический, научно-технический, производственный и финансовый потенциал.
1941 – 1945 годы
Оставим пока для будущих исследований этот сложный и противоречивый период в истории Латвии и ее народа.
Компартия Латвии во главе восстановления разрушенного войной хозяйства страны и продвижения по пути справедливого жизнеустройства
После победы над фашистской Германией начался ответственный для Компартии и всего общества этап восстановления разрушенного хозяйства.
Имея большой опыт работы в экстремальных, а порой нелегальных условиях, КПЛ достаточно быстро стала самой авторитетной и влиятельной политической силой латвийского общества. Если в декабре 1940 года делегаты IX съезда КПЛ представляли интересы 2800 членов партии, то в январе 1949 года на Х съезде КПЛ его делегаты были избраны от 31203 коммунистов республики.
К моменту завершения восстановления разрушенного войной народного хозяйства, к концу 1951 года, в КПЛ состояло почти 40 тысяч человек.
Уже в 1947 году (!) было завершено восстановление промышленности Латвии, а к концу первой послевоенной пятилетки, к 1950 году, объем промышленного производства республики превысил довоенный уровень в 3 раза. В дальнейшем в республике были восстановлены или вновь созданы предприятия самых различных отраслей промышленного производства. Продукция многих из них была конкурентоспособна на международном рынке, либо вообще не имела аналогов в мире.
Об успехах и достижениях латвийской промышленности раньше писалось много. Пришло время вспомнить историю послевоенного развития промышленности непосредственно тем, кто восстанавливал и строил такие предприятия как ВЭФ, "Радиотехника", РЭЗ, РАФ, Рижский, Лиепайский и Елгавский машиностроительные заводы, судоремонтные комплексы в Риге и Лиепае, Даугавпилсский завод химического волокна, Огрский трикотажный комбинат, Вентспилсский припортовый завод, завод промышленных роботов, одно из крупнейших в Европе предприятий микроэлектроники "Альфа", Резекненский завод доильных установок, Валмиерский завод стекловолокна, Лиепайский галантерейный комбинат, предприятия пищевой, мясо- и молокоперерабатывающей промышленности,строительной индустрии по всей республике и многие другие.
Более сложно и противоречиво шли преобразования в аграрном секторе. Не всегда достаточно полно и всесторонне учитывались национальные особенности сельскохозяйственного производства в Латвии.
В этом секторе экономики в период его нивысшего подъема в условиях буржуазной Латвии, в 1935 году, было занято около 800 тысяч человек, т.е. 41 процент населения, или 65 процентов всех работающих. Разъяснительная работа среди крестьянства о преимуществах индустриальных коллективных методов ведения сельского хозяйства порой подменялась административным давлением.
Массовая коллективизация и механизация сельского хозяйства завершилась в Латвии только в 1951 году. К началу 60-х годов удалось достичь довоенного уровня сельскохозяйственного производства. В дальнейшем преобразования на селе велись более высокими темпами. К началу 80-х годов агропромышленный комплекс республики производил традиционную для Латвии продукцию животноводства в объемах (из расчета на душу населения), сопоставимых с развитыми европейскими странами, выйдя на передовые позиции не только в СССР, но и в Европе.
Так, производство мяса в убойном весе в расчете на душу населения в год достигло более 120 килограмм (при средних показателях по СССР – 57 кг), потребление на 1 человека в год составляло около 80 кг (по Союзу - около 55). Таким образом, Латвия могла свободно экспортировать мясную продукцию, получая взамен технику, энергоносители, корма, удобрения, другие виды товаров и услуг.
К началу XXI века, в т.н. независимой Латвии потребляется в год в среднем на одного жителя около 60 кг мяса и мясных продуктов. В то же время остатки Латвийского агропромышленного комплекса производят в год чуть более 30 кг мяса (в убойном весе). То есть Латвия вынуждена сейчас импортировать мясо и мясопродукты из-за границы. Это впервые за всю историю Латвии! Свои же крестьяне - без работы.
За послевоенные годы значительные успехи были достигнуты в развитии науки и системы народного образования, в культурном строительстве. В феврале 1946 года была основана Академия наук Латвийской ССР, ученые которой внесли весомый вклад в развитие экономики и духовной сферы жизнедеятельности республики и всего Союза. Фундаментальные и прикладные исследования латвийских ученых позволили раскрыть новые возможности для технического прогресса, внедрения достижений науки в различные отрасли производства, быта и отдыха людей, в защиту окружающей среды.
Под руководством КПЛ к концу 80-х годов XX века в Латвии был создан мощный производственный и научно-технический потенциал, преобразились условия жизни городского и сельского населения республики, обеспечена надежная социальная защита трудящихся и тех, кто по возрасту или состоянию здоровья не имел возможности трудиться.
Объем промышленного производства по сравнению с 1940 годом вырос более чем в 50 раз, валовая продукция агропромышленного комплекса возросла почти вдвое, было развернуто небывалыми темпами жилищное строительство. Ощутимые изменения к лучшему произошли во всех сферах жизнедеятельности людей. Национальное богатство Латвии – этот важнейший показатель мощи страны, ее экономического потенциала – оценивалось экспертами к началу 90-х годов почти в 50 миллиардов долларов.
Сделаем небольшое отступление
Любопытно, что в начале 90-х годов, в ходе приватизации народного хозяйства, созданного всеми жителями республики, стоимость приватизируемых объектов была умышленно занижена. Безо всяких объяснений народу объявили, что национальное богатство Латвии оценивается в 3,1 млрд. латов (по курсу того периода - менее 4 млрд. долларов США), т.е. как минимум в 12,5 раз ниже реальной.
Понятно почему так?
"Прихватизировать" было легче.
Во-первых, не все "теневые" деньги засвечивались.
Во-вторых, народ довольно легко расставался с приватизационными сертификатами, которые "прихватизаторы" активно скупали по средней цене в 1,5 лата (при номинальной стоимости, и без того значительно заниженной, - 28 латов).
К подобным отступлениям мы еще вернемся в других исследованиях.
Продолжим о вынесенном в заголовок статьи
Таким образом, за исторически короткий период времени в Латвии были созданы условия для успешного решения дальнейших задач социалистического строительства – постоянного и динамичного роста благосостояния, удовлетворения постоянно возрастающих потребностей людей.
Однако, наряду с крупными успехами в хозяйственном и культурном строительстве, в Латвии, как и в СССР в целом, ощущалось влияние условий и факторов, затрудняющих и усложняющих процессы социалистического строительства.
Они имели как объективный, так и субъективный характер.
Наряду с внутренними проблемами и трудностями, определенное влияние на процессы экономического, социального и духовного движения общества по социалистическому пути оказывали внешние факторы.
Компартии Латвии, как и КПСС в целом, не удалось в достаточной степени учесть воздействие этих негативных факторов и выработать эффективные механизмы их нейтрализации.
Стало сказываться то обстоятельство, что коммунисты научились успешно решать практически любые сложные задачи в экстремальных условиях – война, разруха, острое экономическое и военное противостояние двух систем. В то же время, для работы в нормальных, благоприятных для развития условиях эффективными средствами, формами и методами партийного руководства в полной мере овладеть не удалось.
Следствием ряда ошибок и просчетов в деятельности партийных комитетов стал контрреволюционный переворот, завершившийся событиями августа 1991 года.
После событий 19-23 августа 1991 года деятельность Компартии Латвии была приостановлена, а затем, 10 сентября 1991 года, постановлением ВС Латвийской республики прекращена с перенятием ее имущества в собственность государства безвозмездно. То есть деятельность КПЛ практически запрещена, она лишена всего своего имущества. В цивилизованном мире подобного больше нигде нет. Но т.н. евродемократы, и те, кто стоит за ними, которые так пеклись о восстановлении независимости и демократии в Латвии почему-то голоса своего в защиту подлинной демократии не подают и по сей день. А нынешнему депутатскому большинству в составе Сейма Латвии крайне не выгодно снимать запрет с деятельности Компартии в республике.
После ареста депутата Верховного Совета ЛССР А.Рубикса, 23 августа 1991 года начались следствие,судебное разбирательство, а затем и судебный процесс над секретарями ЦК Компартии Латвии А.Рубиксом и О.Потреки.
В среде коммунистов царила атмофера неопределенности, растерянности и подавленности. Дали свои ростки элементы недоверия между бывшими товарищами по партии.
Из 108 членов Центрального комитета Компартии Латвии, избранного XXV съездом КПЛ в апреле-декабре 1990 года, нашлось лишь несколько смельчаков, чтобы возродить активную деятельность марксистской партии в республике.
Только 6 человек из них вошли в состав созданной Социалистической партии Латвии: Филипп Строганов, Анатолий Барташевич, Малда Квите, Анатолий Сафонов, Виктор Стефанович, а затем и Альфред Рубикс... У истоков СПЛ стояли известные в то время политики: Т.Жданок, С.Диманис, Я.Трейкалс, В.Кантерс и другие товарищи...
Продолжение следует.
|
)