Вот, говорят, американцы совсем как дети - едят хлопья с молоком, смеются дебильным шуткам в телесериалах и всю свою умопомрачительную техническую оснащенность употребляют на то, чтобы снимать глупые диснеевские мультики. Увы, в старческом ворчании иммигрантов из Старого Света есть изрядная доля правды.
Представления о политической корректности диктуют необходимость заявлять, что все кругом сплошные молодцы, все вокруг замечательно, и мы живем в бесконфликтном, уютном, дружелюбном мире. Естественно, такая идеологическая программа соответствует реальной действительности довольно приблизительно. По необходимости творится своя "правильная", "никому не обидная" реальность, часто напоминающая детские сказки. Поэтому нередко политически корректный язык превращается в псевдодетское сюсюканье. Употребление уменьшительных словечек и ласковых эпитетов давно принято по отношению к собственному семейству или дому - "daddy", "cuty", "honey", "sweety" и т.п., но теперь экспансия инфантильного языка продвинулась даже в космос.
Недавнее успешное исследование Марса двигающимся роботом привело к появлению в марсианском пейзаже камней под названием "Йоги", "Скуби Ду", "Барнакл Билл" в честь героев нескончаемого телевизионного мультсериала. Наверно, кто-то иэ аэрокосмического начальства заявил: "Выбирайте имена поласковее, ребятки, - пусть никто не думает, что Марс - это дальнее космическое пространство. Дайте понять народу, что это вроде нашего заднего двора". Поэтому, когда "Соджорнер" наткнулся на камень "Йоги", операторы сообшили, что "Йоги" сдедал роботу "бо-бо", а когда машинка приблизилась к другому камню, всему миру сообщили, что она (или он - кто их разберет, какой у робота на колесиках пол) и "Барнакл Билл" пожали друг другу руки.
Это сюсюканье выглядит по меньшей мере нелепо, но что еще можно ожидать от культуры, которая недавно подарила благодарным зрителям диснеевское полнометражное чудо "Геракл" ("Hercules")! В древнегреческом мифе Геракл был трагической фигурой, который, отличаясь необузданной силой и вспышками ярости, убил в умопомрачении собственную жену Мегару и тpoих маленьких детей, за что и был осужден тяжкими подвигами искупить содеянное зло. Его образ позволяет рассуждать о соотношении грубой силы и душевной зрелости, показывает пример опасной диспропорции между выдающимися физическими возможностями и недостатком морального самоосмысления и ответственности. Но диснеевские мастера сиропных дел вместо страдающего полубога умудрились слепить карикатурно накачанного тинейджера по имени "Херк", который обожает свою красавицу "Мэг", и обращается к великой богине Гере "mom". Как остроумно заметила критик Барбара Эренрейх, диснеевские умельцы, должно быть, не знали, что в свое время Сократа заставили выпить цикуту за куда как менее серьезные прегрешения. Теперь от впавших в инфантилизм политических корректировщиков можно ожидать мультик про Медею, которая отнюдь не убивала в отместку неверному Ясону собственных детей и не варила их на обед мужу и отцу, а была смазливой принцессой, идиллически игравшейся с румяными детишками и златорунными барашками. Впрочем, может быть, они теперь немножко притормозят, после того, как Греция не выдержала и официально, на государственном уровне, выразила недовольство опошлением и дебилизацией классической античности.
Почтения к античным богам и героям не приходится ожидать в попсовой субкультуре, которая любит сладких телепроповедников, беседующих о Боге, как о соседском добром дедушке, или которая изображает Богоматерь в стилистике глиняных кошечек с базара. Инфантильный китч проник в самые сокровенные уголки американской жизни. Представления о сакральной тайне, окутывающей божество, о космическом величии начисто выветрились из немудрствующего среднеобывательского сознания. Тяга человеского разума к познанию загадок вселенной выродилась в побасенки о несчастных разбившихся пришельцах, которыx в лучших китчевых традициях стали изображать на кружках и майках в виде хорошеньких эмбрионов с огромными нежными глазищами.
Такое сюсюканье смешает масштаб и не дает возможности осознать грандиозность совершаемых на наших глазах событий: космический корабль с Земли спустился на Марс, и рукотворная исследовательская станция разъезжает по поверхности другой планеты, за миллионы километров от нас. Человек все увереннее и все дальше проникает в космос, но при этом как бы диснеефицирует его.
В общем и целом в этом проявляется глубокий провинциализм массового американского сознания. В конце концов Америка остается по преимуществу одноэтажной - страной пригородных домиков и изолированных ферм, обитатели которых живут событиями своего участка или двух соседних блоков, а центром цивилизации оказывается бар напротив почты. Обитателям такого мира привычно и естественно считать, что все всех знают, все обращаются друг к другу запросто с домашними прозвищами, все кругом "отличные ребята" (а иногда "плохие парни"), свои в доску - почтарь Джо, барменша Мэри, президенты Джимми или Билл.
Разумеется, нет ничего хорошего и в чрезмерной серьезности, в помпезной официальщине или в патетическом слоге - это мы с избытком видели в недавно бесславно почившей державе, лопнувшей от собственной идеологической важности. Но если вернуться к исследованию Марса, марсианский пейзаж заселяется персонажами комических мультяшек, когда классические герои античного мифа низводятся до уровня шаловливых проказников с ментальностью резвого второгодника, то все эти вещи, явления и характеры делаются ручными, домашними, понятными еще до того, как с ними удастся толком познакомиться и узнать. Это проявление все того же воинствующего провинциализма - заранее уверить всех вокруг, что ничего особенного нигде нет - ни в мифах древнего мира, ни на Марсе, ни в симфонической музыке или квантовой механике. Если объявить что-либо очень сложным - публика от этого отвернется. Газету не купят, фильм не посмотрят, денег не дадут. Все средства массовой информации работают, чтобы обслужить, ублажить и не обидеть массового провинциального обывателя - в Оклахоме или Бруклине. Если подать явление без знакомого ярлыка, без яркой мультяшной, сюсюкающей упаковки - клиент, который всегда прав, не поймет и осудит.
Законы маркетинга, помноженные на язык политической корректности и густо замешанные на провинциальном сознании среднего обывателя, диктуют тотальную диснеефикацию, мак-дональдизацию и супермаркетизацию жизни. Даже в тех фильмах, которые сделаны с претензиями на серьезность, без трогательного и сентиментального одомашнивания не обходится. Например, прошедший недавно по всем экранам Америки фильм "Контакт" с Джуди Фостер в главной роли суровой озабоченной астрономши. Ее страсть к научному исследованию космоса объясняется какими-то личными проблемами - любовью к рано умершему отцу. Когда ей удается поймать сигналы от далеких мыслящих существ, она представляет тех галактических жителей в виде любимого папочки. Если на минутку задуматься, получается и смешно, и нелепо: лететь миллионы километров, пронзать пространство, готовиться к встрече с чужим разумом и внеземной цивилизацией - и опознать в них близких родственников - Скуби Ду или Дэдди. Стоит ли за этим летать так далеко?!
|
